– Ты ее до сих пор любишь? – вырвалось у меня после очередного испорченного па.
– Кого?
– Шелли.
Харрит странно посмотрел на меня.
– При чем тут она?
– Мне показалось, что ты к ней неравнодушен.
– Вот еще!
– Разве ты сам не видишь, без Шелли у нас ничего не получается. Мы словно никогда прежде не общались. Ты ведешь себя как незнакомец.
– Прости, здесь моя вина. Мне на самом деле не до танцев, – он вздохнул и отвел глаза к темному окну. В них жила такая тоска, что мне сделалось не по себе. – Нужно многое сказать тебе, но я никак не решусь.
Мы находились в просторной гостиной. Чтобы не мешали диваны, мы сдвинули их в сторону, стол и стулья как попало выставили вдоль стен. Ковер тоже пришлось скатать. Подготовка пространства для танцев оказалось самой веселой частью вечера. А теперь в воздухе разливалось напряжение. Мы замерли посреди пустой комнаты очень близко друг к другу. Я чувствовала его дыхание, он мое. Но в то же время мы были далеки как никогда прежде.
– Я намеренно гнал себя от тебя. И мне реально делалось легче, когда с нами находилась Шелли.
– Что случилось, Харрит? – я обхватила его лицо ладонями и заставила посмотреть на себя. – Что случилось с нами?
– Отец настаивает, чтобы мы поженились.
Я отшатнулась. Принц удержал меня за талию. Он так и не снял с нее рук.
– А ты не хочешь?
Все–таки Шелли оказалась права. Тот бал решал многое. После него прошли еще два, но король на них так и не появился. Напутственную речь в обоих случаях произнес наследник.
– Не хочу.
Я выдохнула. Удивительно, но я была разочарована. Нет, не потому, что стремилась замуж за принца. Он хорош собой, блестяще образован, и я уже знаю, какой он друг, но получить честный ответ вот так, в лоб, не ожидала. Харрит даже не попытался смягчить слова, сказав, что я красива и имею мягкий нрав или еще что–то выдающееся, но обстоятельства, увы, против нас. Я бы поверила. Правда. Хотя услышать «ты, конечно, умна, рассудительна и могла бы быть отличной женой, но я тебя, как женщину, не хочу» было бы еще неприятнее. С какой стороны ни посмотри – как–то все неправильно.
Но еще неправильнее было услышать следующее:
– Тебя не выпустят из комнаты, пока ты не скажешь, что согласна выйти за меня замуж.
– О…
– Я намеренно привел тебя сюда. Вынужден был подчиниться. Два года я кормил отца обещаниями, делая вид, что у нас все хорошо, и ты принимаешь мои ухаживания.