— Да упала я на озере!
— Похоже на засос… — делаю интонацию строже.
— Ой, скажешь тоже! Ты за собой лучше следи, вот надо было тебе ребёнка скрывать от Исаева? И вообще нафига ты залетела, он же не хотел детей! Теперь у нас из-за тебя проблемы.
— Арин, остынь! — предупреждает мама.
— А чего остынь? Меня тоже индюки с камерами донимали, выпрашивая подробностей о вашей Санта-Барбаре.
Я на её язвенные словечки не реагирую, знаю, что она намеренно переводит стрелки, чтобы мы все забыли про засос.
Думаю, Арина мне завидует. Начиная с дня помолвки, когда Игнат пришёл знакомиться с моей семьёй. Потом на шикарной свадьбе на Карибах дулась и показывала характер, мы тогда впервые выехали за границу, впервые увидели мир и потрясающий лазурный океан. То время было для нас незабываемой сказкой… Я догадывалась, что она ведёт себя так колко из-за зависти.
— Девочки, ну не ссорьтесь, и так проблем хватает. Арин, ты веди себя прилично, не то…
— Не то буду как сестра и ты, залетевшая и одна, без мужика.
— Прекрати! — чуть не совершаю ошибку — треснув её как следует. Вовремя остепеняюсь, когда слышу грубый стук кулака в дверь.
— Лидия! Вам пора, выходите!
— Мы позже с тобой поговорим, ясно? — пригрозила сестре, а та глянула на меня исподлобья. — Ты школу скоро закончишь, у тебя экзамены через месяц, а после поступление в ВУЗ, который я тебе оплачиваю. Ты должна быть хоть чуточку благодарна и вежлива с теми, кто с тобой возится.
— Это ваши прихоти, не мои, — сплёвывает она, — я хочу делать татуировки и работать в тату-салоне, а не гнить в офисе и страдать от терзаний босса-тирана.
— Ты не понимаешь, что говоришь! Мы заботимся о тебе и хотим, чтобы у тебя было хорошее будущее.
— Да что вы понимаете! На себя сначала посмотрите, а потом учите! — прыскает. — Обе неудачницы. Одиночки-разведёнки!
Сказав это, Арина выбегает из дома, подхватив свой рюкзак.
— Мам, с этим надо что-то делать, — расстроенно качаю головой.
— Она из-за отца такой стала, после того, как он нас бросил и ушёл к другой. Психологическая травма, как заявил психолог. Нужно больше с ней разговаривать, меньше упрекать. Поумнеет, пройдет.
— Я просто переживаю, как бы она… ну тоже, — сглатываю, — не нагуляла от кого-нибудь из своей придурошной компании.
— Сколько раз мы с ней боролись, мужского воспитания ей не хватает. Мне так жаль! — мама заплакала, опустившись на стул. Переживая, за нее, я погладила её по спине. — Шшш! Всё будет хорошо. Надо верить в лучшее, а с сестрой я ещё поговорю. Не буду на неё давить, устрою разговор по душам. О средствах контрацепции я часто с ней беседую, да и ты тоже.