- Ну, это да, – согласился старик. – И что ж такое на нашу голову случилось. Чось лихоманка какая? Помнишь, что в двадцатом в мире творилось?
- Не знаю, Ефимыч, разве нашего брата, когда спрашивают? Вперед в атаку, за Родину за...
- Сталина! – зычно прикрикнул Рыжов и засмеялся. - Или как там главного нынче величают?
- Да я и сам не помню. Знаю только, что Председатель был поначалу.
В проеме двери кухни появилась голова хозяйки, старухи Никитишны. Она подозрительно поводила ноздрями и спросила:
– Чегой вы с утра чаи гоняете?
- Окстись, Никитична, уж обед наступил, – ответил расслабленно Потапов.
- Ты лучше сядь, – строго объявил Рыжов, - дела, вишь, в мире серьезные.
- Чегой-то? – подозрение из глаз старухи никуда не ушло, но за табуретку она присела. – Ась по телевизору чего сказали?
- Да какой телевизор Никитишна, – пробурчал Сергей. – Солдатиков на дороге видели? Во! Беда у нас!
- Николаич вот уезжает с женой к своякам, – веско добавил старик.
- Ой! - старуха по привычке закрыла рот рукой, почуяв нутром серьезное. – Да как же это?!
- Не суетись, Мария! – Рыжов изменил своей привычке и назвал жену по имени. – Видишь, дело-то такое, секретное. Скажи спасибо Сережке, он человек служивый, иклюзив какой добыл, вот сидим, кумекаем. Такое дело насухо сложно разобрать.
- Ох, ах ты! – старуха намек поняла и вскоре на столе самовар потеснили запотевший прозрачный шкалик и немудреная деревенская закуска: прошлогодняя капуста, грибочки в сметане, вскрытые рыбные консервы. Чуть позже старуха с гордостью добавила испеченные утром шанежки, покрытые толокном. Фирменный рецепт их семьи.
- Хорошо пошла, – старик добавил по третьей.
- Подожди, Ефимыч, не части! – Сергей уже малость размяк, но голову еще не терял. Но боже, как не хотелось выходить из этой уютной кухоньки и окунаться в уже начинавшую пугать реальность! – Надо ж народ как-то предупредить.
- А чего как-то? Уже.
- Чего?
Старик хитро улыбнулся:
- А ты Никитишну здесь видишь?
- Ох, ты ж ясный пень! – Потапов подскочил как ошпаренный. – Да она же всей деревне, поди, растрещала! Мне же по большому секрету!
- Садись давай, по секрету! Молод ты еще, Сережка. На власть чего надеяться? Разви ж она когды за людей вступалась? Мы для нее мелкие щепки, так что пусть так, чем никак.