Эдна мысленно отмахнулась, перекидывая все эти вопросы на
завтра, когда будет что-то соображать, а потом быстро разделась и
шагнула на душевой поддон.
Свити тут же пришёл в движение: задвинул ширму, включил воду,
намылил мочалку — Эдна даже не помнила, что покупала такую. Похоже,
где-то в полке в глубине нашёл. На вид мягонькая, Эдна бы и сама
такой помылась… Её мысли споткнулись, когда Свити провёл мочалкой
ей по плечу.
Нет, Эдна не то чтобы возражала, хотя Свити она взяла не для
этого… Просто как-то… Непривычно. Она невольно сжалась. Свити тут
же оказался у неё за спиной, а его руки — уже без мочалки —
принялись разминать ей плечи. Тёплые, мягкие руки. Эдна постепенно
расслабилась и позволила себя намылить. В конце концов, гулять так
гулять! А массаж он ничего так делает, надо его к этому привлекать
регулярно. Главное, чтобы руки мыл перед ним…
Тут Эдна вспомнила, что вообще-то всё это было ради великой
цели. Нашарила взглядом ещё одну мочалку, висящую на крючке — тоже
новую, сколько ж их у неё? Наверное, от уборки в ванной всё-таки
был толк. Вооружившись мочалкой, Эдна развернулась и атаковала
Свити с такой целеустремлённостью, словно это был архив платёжных
документов клиента, у которого бухгалтер сбежал за границу.
Гомункул сначала оторопел, а потом масляно улыбнулся и стал
подставлять под мочалку то один, то другой бок, замирая на пару
секунд, словно позировал на подиуме. Эдну это смешило, хотя даже в
пене и с налипшими на лицо волосами Свити был весьма хорош.
— Повернись спиной, — велела Эдна.
Свити повернулся, опёрся о стену и прогнулся в пояснице, словно
потягивающийся кот. Эдна залепила себе ладонью в лицо, но задела
струи и в итоге наплескала себе воды в глаза. Всё-таки дичь эти
гомункулы… Хотя смотреть приятно. Эдна провела мочалкой по спине
Свити, и тот выгнулся навстречу прикосновению. Да-а, ну нет, каждый
вечер она таким заниматься точно не будет, иначе не заснёт
потом.
Проморгавшись, Эдна разглядела на лопатке у Лайма логотип
Цитруса — срез того самого свити, который разновидность грейпфрута,
и рука, два пальца которой в намекающем жесте засунуты в середину
фрукта, между дольками. Во рту появился тухловатый привкус. Нет,
метафора была понятная, даже слишком. Опять же, исходно Свити
создавались для борделей в Логрокантской бухте, которые славились
тем, что в них можно было реализовать "самые запретные мечты", то
есть, в переводе на нормальный язык, всё то, что может нанести
человеку непоправимый вред, а Свити стерпит и ещё попросит. И, надо
думать, клиентами этих заведений становились в первую очередь те,
кто не удовлетворялся обычными развлечениями.