Наш сопровождающий, которого звали
Евгений Петрович (для меня, для своих курсантов он оставался
«господином полковником»), решил и во время еды продолжить
инструктаж, повторяя одно и то же на десять раз. Это если и
омрачило ужин, то совсем немного. Куда сильнее омрачило то, что в
наш номер попытались проникнуть, как только мы оттуда ушли.
Защитное заклинание о попытках сигнализировало сразу. Но поскольку
прорваться внутрь никому не удалось, я не стал срываться и бежать
проверять. Пусть себе ковыряются потихоньку, заодно и надежность
своих заклинаний проверю — вряд ли ко мне отправили бы кого
попало.
Попытки прекратились незадолго до
окончания ужина, но, когда мы вернулись в номер, обнаружили перед
ним наряд полиции. Я сразу включил запись на артефакте, который так
из куртки и не убрал. И, похоже, он там и останется, чтобы у меня
всегда имелся нужный аргумент для противника.
Старший наряда представился, показал
удостоверение и уверенно заявил, что у них имеется точная
информация о хранении в нашем номере наркотиков. Похоже, тот, кто
должен был их подбросить, не успел доложить о неудаче. Или как
вариант — полицейские решили сами подбросить и сами найти.
Сопровождающий нас военный
возмутился, но от обыска отбрехаться не сумел, пришлось мне снимать
защиту и пропускать всех в номер.
— Я буду снимать, — предупредил я
сразу и включил запись на телефоне. — Чтобы вам не удалось сделать
то, чего не смог ваш товарищ.
— Песцов, ты о чем? — нахмурился
Евгений Петрович.
— Пока мы ужинали, в номер пытались
залезть, но не смогли обойти мою защиту, — пояснил я. — А поскольку
искать наркотики все же пришли, то я не исключаю, что подбрасывать
их будут уже стражи порядка.
Старший наряда побелел от злости, но
сказать ничего не успел.
— Так, — скомандовал военный
курсантам. — Вернигоров, ты снимаешь действия вот этого
полицейского, а ты — вот этого. Не отвлекаться на разговоры, руки
проверяющего все время должны быть в кадре.
— Что вы себе позволяете! — вспылил
старший наряда.
— Имеем право.
Обыск прошел совсем не так, как
планировалось. Если нам действительно хотели что-то подкинуть, то
возможности такой мы не дали. Полицейские перебирали наши вещи без
энтузиазма, ничего не нашли и быстро ретировались. Даже извинились
на прощанье, но с таким видом, как будто делали это через силу.