К моей разминке присоединились оба
курсанта, и хотя места было маловато, но проработали мы все, что
нужно было, затем по очереди сходили в душ и уже собирались на
боковую, как пришел Евгений Петрович.
— Фигня какая-та с этими наркотиками,
— сказал он. — Только у нас такое было, на других не наезжали.
Знакомых я предупредил, хотя повторят вряд ли. Вводная та же: идете
спать, утром никуда не выходите до моего появления. Если кто-то
будет ломиться и требовать открыть — звоните мне и, опять же ждете
моего прихода. Усекли? Тебя, Песцов, это тоже касается.
— За меня Богданов отвечает.
— Черта с два он за кого-то может
отвечать, кроме совсем мелких детишек. Не по плечу ему эта роль,
понял? Так что слушаешь меня — и будет тебе счастье.
С определением Богданова вояка был
полностью прав — тот даже не появился, когда узнал о визите
полиции. Похоже, его полностью устраивало подчинение представителю
военного училища. Непонятно только, зачем он вообще поехал. Без
него было бы куда проще. А толку от него действительно мало: пока
не пнешь — своими прямыми обязанностями не займется.
Утром мы честно отсидели в номере до
прихода Евгения Петровича и вместе с ним отправились на завтрак.
Защиту в этот раз никто не пытался проверить на прочность. Да и
смысл повторять провалившуюся тактику? Позавтракали мы спокойно, а
потом так же спокойно отправились на соревнования. Богданов в этот
раз к нам присоединился, и не сказать чтобы он хоть немного
стыдился своего поведения. Все, что присутствовало в его эмоциях, —
страх. Он бы с радостью вообще свалил все обязанности на военного и
слинял. В чем-то я его понимал — его учеником я не был, поэтому
тренеру не хотелось принимать ни незаслуженных похвал, ни
незаслуженных проблем. Увы, вариантов для него не было.
У входа в здание пришлось подождать
Зимина. Без него я отказался даже близко подходить к проверяющим
целителям. Да и с ним, прежде чем отправиться на проверку, включил
телефон на запись. Но сам вид Зимина значительно остудил желание
проверяющих найти у нас что-то неправильное. Хотя и хотели.
Особенно у меня. Парней тоже проверили по полной, но меня изучали
так, как будто просматривали каждую клеточку, желая найти в ней
хоть что-то, к чему можно прицепиться. Пару раз целитель порывался
что-то вякнуть, но натыкался на непоколебимую уверенность Зимина в
том, что со мной все в порядке, и сразу давал заднюю. Все же иметь
в группе поддержки столь маститого целителя — очень серьезное
подспорье. Единственное, что у меня потребовали: снимать на
поединки куртку. Справедливое требование, поскольку на этих
соревнованиях собственные артефакты запрещались, использовались
только выдаваемые организаторами: эти артефакты имели функции
защиты и регистрации повреждений, которые случились бы, не будь на
бойце артефакта.