Аня не ответила и на мой тоже и исходя из этого я решил, что она обиделась и опять решила продемонстрировать свой дурной характер.
И я собирался ей за него выговорить по первое число. Правда собирался. Пока не начал ужинать. А там, на часах уже давно за полночь перевалило, и я решил оставить показательную порку на завтра.
Только вот завтра ее тоже не случилось.
Я постучался и услышав тихое «войдите» поспешил открыть дверь. На часах была половина восьмого, у меня было десять минут на разговор, в котором я должен был донести до этой несуразной мыши то, что Свете виднее ее работа. И, что если она сказала прыгать, Кикимора должна спросить, как высоко. Я правда собирался все это высказать Ане, но не смог. Не получилось.
На несколько секунд я замер, не имея возможности отвести взгляд от своей только вчера названной невесты.
Аня стояла передо мной в красивом, длинном платье светлого оттенка. Если посмотреть на него внимательно, то казалось, будто бы оно воздушное. Пояс, грудь, плечо и рукав украшала тонкая вышивка, искусно передававшая кремовый оттенок. Платье было сшито в греческом стиле, и Аня напоминала богиню, сошедшую с Олимпа. Одно плечо было свободно от ткани, и я заметил, что на левой ключице у моей избранницы есть россыпь едва заметных, очень трогательных и одновременно пикантных родинок.
Тихонько прочистив голос, как бы невзначай Заболотская дала о себе знать, напоминая, что пялиться вот так вот, как пялился на нее я, вообще-то некрасиво.
— Света… Света сказала, что ты от нее вчера сбежала, — нахмурившись, я попытался придать голосу строгости и деловитости. — Не понимаю, чего она возмутилась, платье выбрали шикарное, хоть замуж в нем прямо сегодня, — произнес я, обводя избранницу внимательным взглядом. Дойдя до ее лица, я понял, что она густо покраснела. Тонкие кисти начали нервно теребить ткани вечернего наряда. — Что такое? Чего занервничала? Дорогим вышло? Если да, то не переживай! — отмахнулся я, предположив, что Кикимора всполошилась из-за суммы наряда. Своим женщинам в таких элементарных тратах я никогда не отказывал. Наоборот, мне нравилось, что я мог обеспечивать женщину, которую выбрал и не считал, что передо мной за это должны отчитываться.
— Оно стоило четыре тысячи, — наконец, выдала Аня.
— Долларов? — уточнил я.