— Сколько времени потребуется? — спросил я.
— Три недели, — он прикинул что-то в блокноте. — Может, быстрее,
если Николай Павлович поможет с монтажом.
Протасов методично постукивал карандашом по логарифмической
линейке:
— Основная проблема сейчас в качестве металла. Вернее, в слухах
о качестве. После той злополучной приемке и ухода Лебедева в
мартеновском начался разброс параметров.
— Я изучил последние плавки, — подал голос Воробьев, нервно
протирая очки. — Структура неоднородная, много включений. Нужно
срочно стабилизировать процесс.
— Василий Петрович, — я повернулся к Зотову, — сможете внедрить
автоматический контроль шихтовки?
— У нас все готово, — он быстро набросал схему. — Вот здесь уже
поставлены датчики, есть сигналы на управляющее реле.
В дверь неслышно проскользнул Мышкин, сутулясь и что-то помечая
в потрепанном блокноте.
— Продолжайте, товарищи, — он устроился в углу, близоруко
щурясь. — Я просто послушаю.
— Автоматизация это хорошо, — Протасов разложил на столе графики
выработки. — Но нужен жесткий контроль по всей цепочке. От шихты до
готовых изделий. Чтобы не повторилось снова неожиданного брака. Мы
слишком расслабились. Ослабили хватку.
— Займитесь этим, — я кивнул. — Проверяйте каждую операцию.
Особенно после недавних событий.
Все понимали, о чем речь. История с бракованной броней еще свежа
в памяти.
— А что с лабораторией? — спросил Зотов. — После ухода
Величковского она осталась без присмотра.
— Семен Ильич справится, — я указал на Воробьева. — У него
богатый опыт исследовательской работы.
Воробьев снова занервничал, теребя пуговицу пиджака. Но я знал,
что это лишь маска. В прежней лаборатории он руководил куда более
сложными проектами.
— Что ж, задачи ясны, — я поднялся. — Действуйте. Отчеты каждое
утро мне на стол.
Когда все вышли, остался только Мышкин, по-прежнему что-то
черкающий в блокноте.
— Машина ждет у черного хода, — проговорил он, не поднимая глаз.
— Поедем, посмотрим то место.
Мы вышли через черный вход и спустились по пожарной лестнице. У
забора стоял неприметный «Форд» с тусклыми фарами и забрызганными
грязью номерами. За рулем немолодой человек в кепке, похожий на
заводского шофера.
Полчаса петляли по переулкам Замоскворечья. Наконец остановились
у старого особняка с облупившейся лепниной. Здание явно давно не
ремонтировалось, окна первого этажа заколочены.