— Общая сумма контракта - сто двадцать миллионов рублей, —
уточнил Куйбышев. — Это крупнейший промышленный заказ в истории
нашей страны. И вот сейчас все это под угрозой срыва.
— А сроки? — Серго повернулся ко мне. — В какие сроки сможете
гарантировать сдачу заказа?
— Первая партия - через месяц, — я раскрыл график поставок. — К
октябрьским праздникам выходим на полную мощность: по двести тысяч
пудов специальной стали ежемесячно.
Рыков, сидевший в глубоком кресле у окна, покачал головой:
— Это нереально. Даже германские заводы Круппа не дают такой
производительности.
— Потому что у них нет нашей системы автоматизации, — я
развернул схемы. — Смотрите: центральная диспетчерская управляет
всем циклом. Температурные режимы контролируются автоматически.
Загрузка печей механизирована. Плюс научная организация труда по
методу Гастева.
Куйбышев склонился над чертежами:
— А качество? Разве из-за такой скорости не пострадает
качество?
— Качество превосходит немецкие стандарты на тридцать процентов.
Вот результаты испытаний на полигоне.
Орджоникидзе прошелся по кабинету, заложив руки за спину:
— Сумма контракта огромная. Аванс потребуется...
— Тридцать миллионов, — я кивнул. — Все уже просчитано. Десять -
на модернизацию оборудования, пятнадцать - на материалы, пять - в
оборотные средства.
— А гарантии? — снова подал голос Рыков.
— Все активы объединения, включая уральские заводы, — я положил
на стол документы. — Плюс личное поручительство.
В кабинете повисла тишина. Было слышно, как тикают старинные
часы на стене. Орджоникидзе остановился у окна, глядя на закатную
Москву.
— Знаете, товарищи, — наконец произнес он, — мы сейчас решаем не
просто судьбу одного заказа. Мы выбираем путь развития всей
промышленности. Старый НЭП себя изжил - это факт. Но и простое
огосударствление - не выход.
Он повернулся к присутствующим:
— А вот соединение государственного планирования с хозрасчетом,
новейшей техники с материальной заинтересованностью - это
интересно. Как вы считаете, Валериан Владимирович?
Куйбышев поправил очки:
— Если все получится, можно распространить опыт на всю тяжелую
промышленность. Как раз к началу пятилетки.
— А если не получится? — упрямо спросил Рыков.
— Тогда ответит товарищ Краснов, — жестко сказал Орджоникидзе. —
Лично. Как и положено настоящему хозяйственнику. И гражданину нашей
страны.