— Спасибо, Коба.
— Не за что, Серго. Держи меня в курсе. Особенно насчет этих
двух недель. Интересно будет посмотреть...
Когда разговор закончился, Орджоникидзе еще долго сидел за
столом, глядя на вечерние огни Москвы. Что-то подсказывало ему -
они действительно стоят на пороге больших перемен. Этот упрямый
молодой нэпман Краснов, готовый рисковать всем ради своих идей,
возможно, действительно изменит лицо советской промышленности.
За окном окончательно стемнело. Где-то вдалеке загудел
автомобиль.
Промозглое апрельское утро едва занималось над заводскими
корпусами. В кабинете заводоуправления пахло свежезаваренным
крепким кофе и табачным дымом. Начальники цехов, вызванные по
срочному приказу в пять утра, заполнили все стулья вокруг длинного
стола, покрытого зеленым сукном. В их усталых глазах читалось
напряжение, все понимали, что предстоит что-то серьезное.
Я обвел взглядом собравшихся. Сорокин, бледный после бессонной
ночи в лаборатории, нервно постукивал карандашом по блокноту.
Протасов, сменивший перебежчика Штрома на прокатном стане, хмуро
разглядывал графики производства. Молодой Зотов, умелец с
«золотыми» руками и креативными мозгами, горящими глазами смотрел
на развешанные по стенам схемы новой организации труда.
— Товарищи, — я положил на стол папку с документами. — Ситуация
чрезвычайная. У нас есть ровно две недели на выполнение всего
текущего заказа.
По комнате пронесся приглушенный ропот. Турчанинов, наш лучший
инженер-технолог, даже привстал:
— Леонид Иванович, но ведь по плану еще месяц...
— План изменился, — я жестко прервал его. — От этого зависит
будущее завода. Либо мы делаем невозможное за две недели, либо... —
я выдержал паузу. — Либо нас ждет судьба «Сталь-треста».
В наступившей тишине было слышно, как за окном загудел
призывающий на смену заводской гудок.
— Что предлагаете? — негромко спросил Величковский, снимая
пенсне и положив его рядом на стол.
Я с шелестом развернул на столе большую схему:
— Приспосабливаем систему Гастева. Полная реорганизация
производства. Три смены без выходных. Автоматизация всех ключевых
процессов. — Я начал быстро чертить на схеме. — Здесь и здесь
ставим световую сигнализацию темпа работы. Хронометраж всех
операций. Почасовой контроль выработки.
— А люди? — подал голос Котов, наш старый бухгалтер. — Такая
нагрузка вряд ли им понравится. За просто так.