К нам подошел сам Зыков, широкоплечий молодой мастер с
закопченным, но довольным лицом:
— Товарищ Краснов, мы тут прикинули – можем еще быстрее. Если
подручных правильно расставить и завалку по новому методу
делать.
— Отлично, Петр! — я крепко пожал его руку. — Только смотри,
людей не загони.
— Да что вы, — Зыков усмехнулся. — У нас теперь все по науке.
Вон, в красном уголке раскладушки поставили, каждый час пятнадцать
минут отдыхаем по графику. Зато как на смену заступаем – каждая
минута на счету!
В этот момент по цеху разнесся мелодичный звон, сработала
установленная Сорокиным сигнализация, показывающая готовность
плавки. Зыков встрепенулся:
— Ну, я побежал, Леонид Иванович! Не подведем!
Я вышел на заводской двор. Где-то вдалеке слышался перестук
колес. Подходил очередной состав с материалами.
У проходной ярко горела огромная доска показателей, где каждый
час обновлялись цифры выработки. Возле нее толпились рабочие
следующей смены, оживленно обсуждая результаты товарищей.
— А ведь получается, Леонид Иванович, — негромко произнес
появившийся рядом Величковский. — Такого воодушевления я давно уже
не помню.
— Надо не сбавлять темп, — я посмотрел на часы. До утра еще
далеко, а новая смена уже рвется в бой, чтобы побить рекорд
Зыкова.
В прохладном весеннем воздухе плыл густой запах борща из полевой
кухни. Гудели прожектора.
Светились окна заводской лаборатории, где круглосуточно шел
контроль качества. Завод жил, работал, побеждал. И глядя на эту
картину, я впервые за последние дни почувствовал уверенность.
Справимся, обязательно справимся.
Ночью я так и не сомкнул глаз. Нужно было согласовать миллион
вопросов. Сделать множество звонков, переговорить с разными людьми.
Только под утро я отправился проведать лабораторию. Посмотреть, как
там налажен контроль продукции.
В заводской лаборатории, несмотря на ранний час, царило
оживление. Величковский, с неизменным пенсне на носу, склонился над
новым металлографическим микроскопом «Цейс». Вокруг него толпились
лаборанты, бережно держа свежие образцы-шлифы, только что
полученные от ночной смены.
— Николай Александрович, что с структурой? — я подошел к столу,
где были разложены фотопластинки с результатами исследований.
— Смотрите сами, — профессор чуть отодвинулся от микроскопа. —
Зыков со своей бригадой дал отличный металл. Мелкое зерно,
равномерное распределение карбидов. А вот здесь... — он достал
другой шлиф, — четвертая бригада немного не выдержала температуру.
Видите, как укрупнилась структура?