— Голос?! Её голос?! Ты кого в меня засунула?! Ведьма!
— Хех-хе, а ты как думаешь?
Крестыч долго вглядывался в усмехающееся лицо девушки, но в
итоге сдался и вновь улёгся спиной на землю. Грустно выдохнул:
— Помнишь мальчика Чарли и его мать Ёнсу?
— Мм-м, нет. Это кто такие?
— Ты как-то спасла жизнь умирающему парню, за что тебе большое
спасибо, ведь этот ребёнок мне нравится. Однако платой за спасение
ты забрала плоть и кровь его матери, дабы оживить одну из своих
дочерей. Да, теперь где-то по миру разгуливает могущественная
дриада, выглядящая как Ёнсу.
— Что-то подобное припоминаю. Вроде доченька потом отправилась в
Аргус. Зарегистрировалась там в гильдии авантюристов и сейчас во
всю развлекается в глубинах подземелья.
— Богиня абсурда, скажи, я ведь прав? Штука, которую ты в меня
засунула, — росток дриады?..
— Верно. Я связала тебя с одной из моих дочерей.
— Ну и за что мне эта заноза в заднице?!
— Хм, прекрасное имя. Думаю, ей понравится.
— Ты смеёшься? Или действительно хочешь, чтоб я называл твою
дочь «занозой»?
— А почему нет?
Небо давно поглотила тьма, но остаточного света хватало, чтобы я
видел глубокую грусть на лице старика. Он молча лежал с открытыми
глазами, и даже падающие на ресницы капли дождя не могли заставить
его зажмуриться:
— Хельта, знаешь, а я звал тебя ещё вчера. Но ты почему-то
пришла с большим опозданием.
— Разве? Даже не знаю. Судя по луже крови под тобой, я пришла
вполне вовремя.
— Нет, ты опоздала. Я хотел, чтоб ты спасла наследие
учителя.
— Наследие?
— Помнишь тот цветок, что она посадила перед прощанием? Ну так
вот, он наконец пророс, а я не смог его сберечь.
— Какая грустная история… Продолжай.
Почувствовав неладное, я напрягся, но было уже поздно. Из ножек
деревянного кресла вырвались стебли и опутали моё тело, не давая
пошевелиться. Я был пойман в ловушку.
И всё же… мне не было страшно. Мои чувства двоились: мне
одновременно хотелось и убежать, и остаться. Доверившись животным
инстинктам, я расслабился и не стал сопротивляться.
— Если бы ты пришла вчера, когда я тебя звал, то ты могла бы
спасти Фарса. Но уже поздно. Слишком поздно… Я подвёл учителя.
Когда богиня опустила свою руку, моя «тюрьма» начала двигаться.
Стебли вытянулись и плавным движением вложили моё испуганное тело в
нежную ладонь богини. Девушка подняла меня и, положив себе на
колени, начала гладить.