Сорняк - страница 5
— Придётся с ними разобраться.
— Алэн, пока ты будешь там геройствовать, я окочурюсь от голода. Да и вообще, стоит ли так рисковать? Они ведь направляются к реке — умоются, наберут воды да свалят.
— Вот именно, что к реке. Думаешь, заметив наших коней, они решат пройти мимо?
Девушка обернулась и немного наклонилась. Начала высматривать за густой растительностью привязанных лошадей.
— Ты прав. Мы в глубоком дупле. Тогда мне стоит тебе помочь.
— Чем? У тебя ведь закончились стрелы. Лучше разбуди убогого. Пусть отрабатывает вчерашний ужин. А я пока выиграю время!
Орки, по сути своей, разбойники и воры. Благо стараются никого не убивать. Связывают поверженных врагов и тащат в своё поселение, чтобы новые рабы могли проявить себя на арене и порадовать толпу. Только вот с девушками зелёные великаны обращаются иначе. Мерзко как иначе…
Дабы лишить жертву любой возможности сбежать, орки в первую очередь избавляются от транспорта. Потому я уверен: выйдя на речной берег и заметив привязанных к дереву скакунов, они тут же метнут в них топоры, а после убийства лошадей отправятся уже на наши поиски.
— Алэн. Чего застыл? Вставай давай и иди делай свои геройские дела!
— Уже иду. А ты разве не должна кое-кого разбудить?
Нащупав рапиру, поднялся на ноги. Вспомнил, что так и не починил застёжку на поясе. Понимая, что нет времени на тщательные сборы, крепко сжал рукоять и обнажил оружие. Деревянные ножны отправились на всё ещё тёплый спальник.
Лавина же вместо того, чтобы поспешить и разбудить спящего альва, встала в позу недовольства:
— Может, оставишь её здесь?!
— Ам… Ты о чём?
— О твоей паранойе! Ты и так с ней не расстаёшься в кровати и даже в туалет таскаешь. Но хоть сейчас-то, оставь ты книгу в лагере!
Я опустил глаза на поясную сумку из плотной кожи, в которой хранился с таким трудом добытый гримуар.
— Ты действительно хочешь поговорить об этом именно сейчас? Не могла потерпеть пару минут? Дождалась бы уже орков. Думаю, великаны с удовольствием поделятся своим мнением. Да и настроение твоё улучшится, как только ты распробуешь вкус деревянной дубины.
Пока распинался, на лице Лавины полыхал огонь ненависти и презрения. Но когда я замолчал, она не стала ничего отвечать, лишь покрепче сжала зубы:
— Тс-с!
Всегда поражался загонам Лавины. Взяла и устроила тут несвоевременную сцену на ровном месте, а теперь давит взглядом. Взирает на меня так, что ощущаю себя ничтожным насекомым. Бр-р-р…