– Давай, я всё-таки вызову тебе
такси, – снова предложил Дриго.
Кочергин, зевая так, что за ушами
трещало, отдал ему свой смартфон. Через полминуты он получил трубку
назад, а ещё через секунду его разбудила встряска от баристы,
который надел на него пальто и шляпу и выволок на улицу. Дорога до
дома начисто стёрлась из памяти.
Его довезли прямо до ворот, которые
почему-то оказались старыми, деревянными, как в детстве. Кочергин
вошёл во двор. И дом отчего-то солнечно-жёлтый, как много лет
назад, а не зелёный, как теперь, когда Соня после переезда
потребовала его перекрасить.
По засыпанному снегом двору раскиданы
маленькие перламутровые шарики. Розовые, красные, лиловые и всех
остальных алых оттенков, они выглядывали из-под пушистого снега,
отражая искрами солнечные лучи и разбрасывая повсюду багровые
отсветы.
– Ты платёж перечислил? – спросил над
ухом недовольный голос Сони.
– Угу, – промычал Кочергин, утыкаясь
лицом в мягкую снеговую подушку. – Ефё утром…
– Слава богу, – ворчала где-то рядом
жена, перемещаясь вокруг. – А то толку от тебя… пашу одна, как
лошадь… из полиции ушёл… живём в хибаре… денег не приносишь… уйду
скоро…
– И вали, – пробурчал Кочергин, не
открывая глаз. – Домой, в Красные серпы, к маме. Скатертью дорога.
И Владку с собой забери. Вы же здесь даже не прописаны. А я ипотеку
выплачу, квартиру буду сдавать, а сам заживу как нормальный
человек. Буду дрыхнуть до обеда, есть пиццу и смотреть сериалы…
Соня только недовольно сопела, топая
по дому, так что доски скрипели, а в старом, ещё бабушкином,
серванте позвякивал бабушкин же хрусталь.
Утром Кочергин проснулся бодрым и в
хорошем настроении. Оно, правда, слегка упало, когда он вспомнил,
что весь гонорар от бизнесмена, собиравшего компромат на партнёра,
ушёл на ипотеку и карточку Влады, которой не новую квартиру надо
было дарить, а к бабушке в деревню отправлять. Какое там – Соня аж
плешь проела историями о том, что нормальные родители детям на
выпускные дарят собственное жильё. Потом, правда, оказалось, что на
всей дочкиной параллели от родителей в новую квартиру после школы
съехала только Влада.
Однако угрозы Кочергина выселить жену
с дочкой в деревню к тёще определённо подействовали – его костюм
почищен, даже ботинки сверкали, рубашка выглажена, а на плите в
сковороде ждали сырники.