Денек предстоял нелегкий.
И Бьянке даже думать не хотелось о том, что произойдет, если
снотворное по каким-то причинам не подействует. Разумеется, чисто
теоретически она вполне представляла, что происходит между мужчиной
и женщиной, но, но… было немного страшно переступить эту черту. Да
и место королевской любовницы уже не прельщало, как-то не вовремя
вспыхнула гордость, да еще воспоминания о том, что род Эверси –
один из самых старых и уважаемых.
Она тряхнула головой и приказала себе собраться и
действовать.
Тем более, что карета как раз остановилась у парадного
подъезда.
***
Бьянка любила бывать во дворце, особенно при короле Маттиасе.
Возможно, так сложилось потому, что и сама она тогда была куда
более юной и беззаботной. А, возможно, у папеньки денег было больше
при покойном короле, да и сам король частенько баловал придворных
всяческими забавами. Одни фейверки в день зимнего солнцестояния
чего стоили! Тогда Бьянка впервые увидела, как в ночном небе над
столицей расцвели невиданной красоты цветы. Она и представить себе
не могла, что самые обычные смеси артефакторов порождают такое
великолепие. А балы? Тарталетки с салатами, которые можно было
есть. Дома – только овощи на пару, овсянка и кусочек отварной
крольчатины. А во дворце – вкусная еда, и маменька ничего не
скажет, лишь брови нахмурит… Дворец казался сказочным миром, где
обязательно исполнялись все желания. А еще Бьянка точно знала, что
белый и голубой тона, в которых выдержана большая часть залов,
невероятно идет и ей самой. Хотя и глупо было так примерять на себя
королевский дворец, словно платье…
«Или словно ты уже королева».
Она невольно усмехнулась.
Королева, как же.
Его величество вполне удовлетворится тем, что задерет подол в
темном углу.
«А разве сама ты не этого хотела?»
Разве что в качестве первого шага к королевскому трону.
Но теперь… понятное дело, что после того, как она подменит
артефакты, Ксеон точно на ней не женится. Хорошо еще, если не
казнит.
И тут, шагая по сверкающему паркету, Бьянка задумалась о том, а
так ли уж нужно идти на столь великие жертвы ради папеньки и
маменьки? В конце концов, они уже и без того немолоды, и рано или
поздно отправятся на небеса. Может быть, самое время быть разумной
и рассказать обо всем королю Ксеону?
От этих мыслей лицо залилось краской стыда, а в душе появилось
ощущение, что сама она медленно и неотвратимо сползает в черную
вязкую грязь.