- Я надеюсь, что нам с тобой удастся однажды посмотреть, какими наши девочки станут через двадцать лет, - сказал мягко, а вот реакция на мои слова была совершенно противоположной.
Отпрянув от меня, Лебедева воззрилась на мое лицо так, словно на нем только что проступили дьявольские метки.
- Одно свидание, Андреев, - процедила она сквозь зубы, мгновенно отстраняясь.
И морально, и физически. Что я почувствовал всем своим нутром. И тут же захотелось вернуть Еву обратно. К себе и себе.
- Одно так одно, - сделав вид, что все в порядке, пожал я плечами и, отойдя от Лебедевой, направился к девочкам и маме.
- Папа, а так бывает, что люди настолько похожи? - задумчиво спросила Лена, когда мы с ней и ее притихшей бабушкой ехали обратно домой.
Я покосился на маму, что сейчас смотрела в окно. По-хорошему, надо было указать ей на то, что она инициировала собственными руками, ни с кем не посоветовавшись, но, кажется, мать понимала это и так.
- Бывает, - заверил я дочь. - Еще как бывает.
- И у тебя с бабушкой тоже есть такие… люди?
Я кашлянул, не представляя, как отвечать на заданный вопрос. Еще чего доброго ребенок решит, что если встретит копию меня, то это нормально. А хотя… случай Лены и Маруськи - один на миллион. Так что мне беспокоиться особенно не о чем.
- Думаю, есть. Но ни я, ни бабушка пока их не встречали.
Дочь кивнула, полностью удовлетворенная моим ответом. Мало ли ребенку для счастья надо? Я же сжал руль пальцами сильнее и пообещал себе разобраться на свидании относительно того, что нам дальше делать в сложившихся обстоятельствах. Потому что теперь от наших желаний зависели не только мы с Евой, но еще и две маленьких девочки.
Ну и их деятельная бабушка, куда же без нее…
16. Часть 16
- Это тебе, - сказал мне Андреев, когда я все же прибыла на устроенное им свидание.
Оно проходило в довольно интересном месте - на берегу озера. Для чего пришлось даже выехать за границы города. От щедрого предложения Егора забрать меня из дома и довезти до места встречи я отказалась. Хотелось расставить все точки над всеми буквами и дать понять бывшему, что наше последнее общение будет происходить в границах, которые я сама выставлю.
Потому что я боялась. Прежде всего, за Маруську, которую хотела оградить от всех возможных переживаний. Ну а напоследок - за себя. Свои чувства, свою душу, свой покой. Ибо у Егора Андреева имелось одно качество, от которого мне следовало бежать, как черту от ладана. Он умел проникать мне под кожу.