Прошло несколько секунд, и артефакт засиял мерным зеленоватым
свечением. Имперская Бархатная Книга открылась, зашелестели
страница, охваченные магией, и через несколько секунд всё
остановилось.
Книга открылась на страницах рода Вяземских. Над ними загорелся
герб угасшего рода. Особенно ярко сияли чёрно-белые полосы, которые
подтверждали сродство Алексея Михайловича со всеми стихиями. Как и
положено любому артефактору.
Фёдор Дмитриевич уже давно перестал воздействовать на
присутствующих магией, но в зале по-прежнему висела звенящая
тишина. Все были поражены увиденным.
— Имперская Бархатная подтвердила ваши слова, Алексей
Михайлович. Не ожидал, что ещё когда-нибудь смогу увидеть
представителей этого замечательного рода. — искренне улыбнулся граф
Трубецкой.
— Благодарю, ваше сиятельство. Много всего произошло за
последние десять лет. События сегодняшней ночи дали понять, что в
империи остались люди, не желающие возрождения рода Вяземских. Но я
всё же смог вернуться до того момента, как нас вычеркнули из
Имперской Бархатной Книги. Руководствуясь всё тем же эдиктом
императора Алексея Фёдоровича, теперь мне необходимо подтвердить
право владения родовым источником Вяземских. На это мне даётся
всего год, поэтому прошу извинить, времени совсем нет. Необходимо
спешить в родовое поместье.
— Я протестую. — раздался голос одного из главных конкурентов
Фёдора Дмитриевича за место главы коллеги знатных магических родов
— графа Романцева Игната Алексеевича. — Одной проверки на Имперской
Бархатной Книге недостаточно, чтобы назваться наследником
княжеского рода. Тем более Вяземских. В том же эдикте говорится,
что необходимо соблюсти три необходимых условия.
Фёдор Дмитриевич посмотрел на юного Вяземского, но тот был
совершенно спокоен. Его выдержке могли позавидовать многие из
присутствующих в зале.
— Надеюсь, что к первому условию у вас нет никаких претензий,
Игнат Алексеевич? — спросил парень, и его слова заставили Романцева
дёрнуться, словно от удара кнутом.
— Никаких. Все присутствующие были свидетелями того, что вы
прошли проверку на артефакте. Осталось всего два условия. —
растянулся в мерзкой улыбочке Романцев, быстро сумевший взять себя
в руки.
— Я, Бунин Илья Денисович, — раздался могучий голос,
принадлежавший настоящему гиганту, появившемуся в дверях зала.
Сразу пятеро приставов пытались вытолкнуть незваного гостя и
закрыть дверь. Но они словно наткнулись на неприступную скалу.
Гигант даже не обращал внимания на потуги приставов и продолжал
говорить. — подтверждённый ранг Воеводы, клянусь в верности роду
Вяземских и его главе Алексею Михайловичу. Он волен распоряжаться
моей жизнью и смертью. На улице нас ждёт отряд верных бойцов,
готовых повторить мои слова.