Такое походное передвижение, как и строгое разделение на колонны, идущих по тракту в дневном переходе друг за другом было обусловлено местными условиями. Ночевки у костров сильно изматывают людей, росло число заболевших. Потому немногочисленные деревеньки переселенцев и многолюдные села старожилов следовало более рационально распределять для постоя войск. Этим занимался штаб, выдавая каждому командиру части свой маршрут, которого те должны были строго придерживаться.
Хуже было другое – снующие везде красные агитаторы заполонили все деревни по тракту слухами один нелепее другого. Про отходящие белые войска говорили, что наступают насильники и грабители, уничтожающие все на своем кровавом пути. Свою лепту внесли и чехи, поддержавшие вначале Политцентр, а затем заключившие тайное соглашение с ВРК и также распространяющие подобные бредни. Крестьяне уходили в глухую тайгу целыми селениями, в трущобах и на заимках прятали скот и имущество, массово присоединялись к партизанам и постоянно устраивали засады и нападения на идущие к Иркутску белые войска и обозы.
Колчаковцы уже не отходили, как раньше, а наступали, проламываясь через партизанские заслоны, как разъяренный медведь через сухие кусты, когда только треск кругом стоит. Немногочисленная кавалерия шла на флангах по переселенческим дорогам, а то и тропам, но это было самое серьезное боевое охранение – сбиваемые с главного пути красные заставы, пытающиеся спастись бегством, попадали под отточенные казачьи шашки.
Однако партизаны, как знаменитая лернейская гидра, у которой вместо отрубленной головы завсегда появлялась новая, вставали на пути снова и снова, в тщетных попытках остановить отчаянно прорывающиеся к Байкалу белые войска. Но не найдется сейчас силы, что способна остановить этот натиск измученных, ослабевших, больных, смертельно уставших, но все еще сильных духом отчаявшихся людей…
– Василий Осипович, – Войцеховский сразу же узнал адъютанта главкома – полковник три месяца назад переболел тифом, но даже сейчас выглядел, как говорят, краше в гроб кладут. И только эта поговорка пришла на ум Сергею Николаевичу, словно электрическим разрядом его разум поразила догадка. – Что с Владимиром Оскаровичем?
– Мы вчера положили нашего генерала в лазарет к румынам рано утром, как двинулись в колонне, – их врач попросил не везти его, дать умереть спокойно. Всего через несколько часов, как раз в полдень, Владимир Оскарович скончался, не приходя в сознание.