Он кивнул и вышел, оставив меня
ненадолго одного, поскольку уже через десяток минут вернулись
сопровождающие, которые меня сюда привезли, и мы двинулись обратно
по тому же маршруту.
Когда мы подъехали к дому, и дверь
минивэна передо мной предусмотрительно открыли, я с удивлением
обнаружил стоявшую на крыльце подъезда Марию в лёгком летнем
платьице, с большим чемоданом у ног. Она увидела меня и криво
улыбнулась.
— У тебя есть выбор, либо за тобой
буду наблюдать я, либо кто-то из них, — она кивнула на бойцов ФСБ,
стоявших позади.
Я повернулся, посмотрел на закованных
в обмундирование оперативников, так что не было видно даже их лиц,
а затем на воздушную и красивую девушку в коротком платье.
— Если других вариантов нет, то я,
конечно, тебя выбираю.
Позади послышались сдавленные и
приглушённые шлемами смешки, что немного растопило холод
обстановки. Было видно, что девушка не сильно обременена новым
заданием, но, видимо, её мнением не интересовались, принимая
его.
— Поможешь? — она покосилась на
чемодан рядом с собой.
— Конечно, — я подхватил поклажу и
пошёл в подъезд, сразу увидев, что фойе за время моего отсутствия
было перестроено, теперь за новенькой, ещё пахнувшей свежей краской
кабинкой сидела пара человек в штатском. Президент явно не шутил,
когда говорил, что охрану мне обеспечат, соответствующую текущему
статусу.
— Вить, поскольку мы теперь будем
жить вместе, — неожиданно попросила девушка, когда мы ехали в
лифте, — можно не вспоминать прошлые наши проблемы? Понимаю, это
будет непросто, но я все последнее время вела себя всегда честно и
открыто по отношению к тебе, а суждения были основаны только на
мнении соответствующих специалистов.
Я хмыкнул, но ничего не сказал о
профпригодности подобных профессионалов.
— Виктор?!
— Я подумаю, — говорить что-то
определенное ей крайне не хотелось, воз старых обид никуда не
делся, а давать невыполнимые обещания было как-то не по мне.
Я сидел за огромным столом рядом с
президентом России и был в шоке от того, что происходит. Целых три
дня меня мурыжили различные учителя, обучая экспресс-методом кнута
и пряника этикету и поведению в обществе, а также остальным
нюансам, связанным с конкретными государственными личностями. Мне
объяснили, почему президенту Америки нельзя говорить про волнения
афроамериканцев, о которых последнее время всё чаще говорят по
телевидению, а, например, при канцлере Германии под страхом
тюремного заключения запрещалось упоминать про строительства
мечетей в её стране.