Большеглазая идет к их столику. Улыбака устремляется за ней. Хватаю ее руку. Она оборачивается.
Говорю:
– Приятно было познакомиться с создателем этого места, – думаю, она это схавает.
Она улыбается. И уходит к своим.
Да, бля. Ничего у меня не получается. Нужно перечитать мои книжки по психологии.
Следить за ней до дома я, конечно, не стану. Хотя полгода назад – очень может быть. Тем более что домой она поедет, скорее всего, не к себе. А к этому старику. Да он еще на нее и залезет. И вставит ей свою волынку. И она еще, стопудово, под ним кончит. Пизденка блядская. А я буду мастурбировать в ванной. Опять.
Одна ночь со мной изменит все ее представления о жизни. Это я знаю точно. Я могу сотворить с ней то, что этот старик не исполнит никогда. Но кто виноват, что происходит все так, как происходит. Только я. Ни хрена не могу.
Стул, на котором только что сидела моя Улыбака, занимает парень. Черные брюки, черная рубашка, черные прилизанные волосы.
– Мы знакомы? – спрашивает он у меня. Это че, бля, он так знакомится?
– Это че, ты так знакомишься? – говорю, смотря на него и сдвинув брови.
Пару секунд ему приходится подумать.
– А что, так уже не модно? – пытается казаться милым.
– Думаю, у нас ничего не получится. – Мой голос решителен. Так бы с телками.
Снова думает.
– Кажется, я понимаю, почему, – говорит, – но ведь никогда не узнаешь, пока не попробуешь. Я могу показать тебе нечто новое.
Сука наглая.
– Мне это не интересно. – Я смотрю ему прямо в глаза. – Надеюсь, разговор закончен.
Он снова чего-то там себе думает. Может, просто тормозит. А потом говорит с дурацкой улыбкой: конечно, и уходит.
Насколько я могу судить о мужчинах, он, в общем-то, ничего, симпатичный молодой парень. Может, пора попробовать с парнями, раз женщины не хотят со мной спать. Может, пришло время что-то поменять в жизни. Может… да ну на хуй. Что-то я гоню. Видимо, слишком долго нахожусь под землей.
Кажется, деревенской девушке с синими глазами, косами и в голубой юбке расхотелось танцевать, и она садится на соседний с моим барный стул.
Мне газировки, просит она бармена. Тот наливает ей воду в высокий стакан, и она, обхватив его край пухлыми алыми губами, медленно пьет. Именно так пьют воду маленькие дети в перерыве между беготней.
Я все это время упорно смотрю на нее. Она отрывает стакан ото рта и обращает на меня внимание. Я не отвожу взгляда и даже улыбаюсь. Она улыбается мне в ответ. Привет, говорю, решила передохнуть? Она: нет, просто нужно было срочно что-то выпить. Точно неместная. И говор сельский. Спрашиваю: