Эмму нельзя было назвать крупной женщиной, однако со стороны она производила именно такое впечатление: в свои сорок восемь она совершенно не пользовалась косметикой, а ее ногам было тепло и удобно в поношенных башмаках с кожаными кисточками, что смотрелись не как украшения, а как лохмотья. С мужем Джинни она была знакома с самого детства. Пожалуй, Эмма могла бы выйти за него замуж, но она никогда не воспринимала Феликса как потенциального мужа. Их интрижка, по ее собственным ощущениям, была пределом возможных отношений. Наблюдая за приближавшейся Джинни, Эмма съежилась – внутренне, отнюдь не внешне. Посторонний человек, лишь отчасти посвященный в хитросплетения семейной жизни Палмеров, наверняка принял бы Джинни за ловкую стерву-любовницу, а Эмму – за брюзгливую старую жену.
Женщины некоторое время молча стояли рядом, а затем Джинни, чувствуя, что ветер пробирает до костей, сделала еще шажок вперед и остановилась, придерживая у горла норковый воротник.
– Что ж, Джинни, – произнесла Эмма, – я пришла не затем, чтобы за мною прятались от ветра.
Она вынула правую руку из кармана и похлопала Джинни по плечу. Жест вышел довольно бесцеремонным. Она не столько утешала, сколько подбадривала; так хлопают усталую скаковую лошадь, которой предстоит преодолеть очередной барьер.
Джинни отвернулась, скрывая подступившие к глазам слезы. Потом снова поднесла к лицу аккуратно сложенный носовой платок.
– Почему, Эмма? – спросила она, и в ее голосе прозвучало раздражение, грозившее, казалось, перерасти в ярость. – Скажи мне, почему? Ты же врач.
– Его я не осматривала.
– Он ничем не болел. Даже суток дома не отлеживался.
Эмма устремила взгляд на кожаные кисточки на своих башмаках. Ей чудилось, будто она всматривается в своего умершего любовника, проникает взором сквозь твидовый пиджак, который он постоянно носил, сквозь шерстяной пуловер, сквозь рубашку в полосочку, сквозь кожу и плоть – до самых артерий, по которым медленно текла кровь Феликса, темный подземный поток, запертый в заиленных берегах.
– Никто ни о чем не догадывался, Джинни. Никто не сумел бы подготовить тебя к этому потрясению. Как ты справляешься, дорогая?
– Страховка все покроет, – ответила Джинни. – Еще есть дом… Я перееду, конечно. Но не прямо сейчас.
– Пожалуйста, не решай ничего второпях. – Эмма дала этот совет, движимая человеколюбием, а вовсе не заботой о финансовой состоятельности Джинни.