— И, конечно, надорвалась, – вздохнул старик. — Впрочем, ругать ее не буду: она пыталась помочь, возможно – успешно.
О да, куда успешнее, чем вы думаете, лорд лекарь!
— Сейчас я дам ей нюхательных солей. Поможете своей подруге дойти до дворца. И пусть пару дней проведет в постели, я пришлю лекарства. Только не вздумайте больше колдовать, глупые девчонки!
Ворча под нос что-то нелестное и явно оценивая наши умственные способности примерно на уровне принцессы, старик поводил под носом у бедняжки Женни какой-то едко воняющей дрянью, от которой очнулся бы даже труп, и ей пришлось прийти в себя – чтобы отпрянуть от флакона. Я отчего-то считала, что нюхательные соли должны пахнуть ландышами или там фиалками – как соль для ванн, но, видимо, у мужчин другое представление о живительных ароматах.
Бедная Женни! У нее из глаз хлынули слезы, она замотала головой, отталкивая руку лекаря.
— А ну, поднимайтесь на свои очаровательные ножки, леди, – старик помог фрейлине встать. — Вот так. Идти сможете?
Она огляделась и, не найдя взглядом принцессу, неуверенно кивнула. Пошатнулась – я тут же подскочила и обхватила ее за талию. Мы медленно побрели по дорожке вслед умчавшемуся бодрым козликом лекарю.
— Что с принцессой? — шепнула Женни.
— Кажется, жива, – успокоила я ее. – Но в сознание не приходила. Ты умница, у нас все получилось.
— Ты знаешь, что бывает, когда обряд проводит необученный маг? – как-то нехорошо улыбнулась магичка.
— Нет, — сглотнула я, уже понимая, что ответ мне не понравится.
— Между жизнью и небытием грань очень тонкая, особенно в первые минуты смерти. Поэтому самые сильные и опасные обряды непременно проводят с помощью жертвоприношения, и чем дороже жертва, тем выше шанс удачи. Самая дорогая жертва, кстати, новорожденный ребенок.
— А мне ты сейчас зачем это рассказываешь?
— Чтобы ты знала, чего стоят невинные на первый взгляд эликсиры вечной молодости или лекарства от смертельных болезней. Но ты права, у нас не тот случай. Мертвых можно вернуть с той стороны… Но нередко в опустевшее тело заходит совсем не тот дух, который вышел.
— Ты хочешь сказать…
— Угу. Вполне вероятно, что это больше не принцесса. Хуже того — она вообще может не быть теперь человеком.
— Упырем? — по-настоящему испугалась я. Что же мы наделали! — Демоном?
— Хуже. Собачкой или птичкой. Представь, Элли очнется — и начнет лаять. Или жрать червячков.