— П-позволяю, — дрогнула голосом (и не только голосом) я. До чего ж хорош! — Подайте мне хлеба с сыром, лорд.
Оборотень — крупный, высокий, широкоплечий — опустился рядом со мной на подушки, кажется, временно оставив позиции возле принцессы иррейскому герцогу и прочно угнездившемуся принцу Валериану. Подал мне бутерброд, словно невзначай задевая пальцами мой локоть, обаятельно улыбнулся всеми тридцатью двумя зубами и ласково мне шепнул:
— А вы красавица! Странно, что кузен Доминик все же не увез вас в Иррею.
Бутерброд едва не выпал из внезапно ослабевших пальцев. На что эта волчья морда тут намекает?
— Вы же знаете, что Лорье вовсе не ровня вашему древнему роду.
— Отнюдь. Род Лорье ничуть не менее знатен. А что разорившийся — так с кем не бывает. Уверен, ваш брат Роберт достигнет небывалых высот в своей службе. Я слышал, он довольно сильный маг?
— У Роба неплохой дар, — кивнула я настороженно, уже догадываясь, к чему эта шкура блохастая клонит. — В департаменте магии его ценят.
— Да-да, я знаю. Ведь министр магии — мой троюродный дядюшка.
Я прикрыла глаза на мгновение. Кажется, меня будут шантажировать. Неожиданный поворот!
— А правда ли, что король распорядился, чтобы все фрейлины до осени вышли замуж?
— Правда, — сухо подтвердила я, отодвигаясь осторожно от слишком близко сидящего лорда.
— Мой кузен Доминик все еще холост. Наверное, никак не может забыть одну очаровательную леди…
— Ваш кузен Доминик пьет как демон.
— Это от горя, прекраснейшая!
Увы, Доминик меня не интересовал совершенно. А вот герцог Авелари, который старательно опрокидывал в себя уже невесть какой по счету бокал и зверски поглядывал на квелых ливойских баронов — очень даже.
Фрейлины же, пользуясь увлеченным воркованием Сандры с ее “эльфом” (кстати, нужно у нее узнать, что за зверь такой, потому что наши эльфы — совершенно сказочные существа размером с бабочку), кокетничали напропалую с иррейцами и лордом Бенедиктом. Я их понимаю — Бенедикт был на редкость очарователен. Надо было, кстати, уточнить у Женни, кто из них под иллюзией. Точно не оборотни — на них магия действовала плохо. Тогда кто?
— И все же валлийское вино намного вкуснее ливойского, — внезапно надменно заявил герцог Авелари, отшвыривая прочь хрустальный кубок. — Ливойцы ничего толком не умеют делать, и лошади у них дерьмо, и жрут всякую гадость: улиток там или лягушек. Это потому, что ни-ще-та!