— Прозвище, что ли? — уточняю я.
Мне хочется узнать ее настоящее имя, а не погоняло ночной бабочки. Не пойму почему, но стало досадно до злости.
— Нет, — мотнула головой, чтобы убрать с лица непослушные вьющиеся пряди, налипшие на влажный лоб. — Это мое имя. Просто это сокращение.
— А как полное? — осведомляюсь заинтригованный.
— Евлалия, — выдает скороговоркой и сильно наморщивает носик с порозовевшим кончиком.
— Ого, необычное, — присвистываю я. — Никогда не слышал. Кто же тебя так назвал?
— Мама, — отвечает, снова пронзив меня серой сталью взгляда. — Так звали героиню одного из романов Вильмонт. Мамка не всегда бухала. Раньше она книжки читала запоем. Это было давно.
Отводит глаза и резко замолкает.
— Красивое имя, Евлалия, — улыбаюсь я, втихую принюхиваясь к девочке. Дешевые духи выветрились, и стал проступать ее запах. Сладковатый как молочная пенка на латте.
—Не зови меня так, — наморщивает курносый носик. — Просто Лали. Меня никто не зовет Евлалией.
— Лали, — пробую ее имя на вкус. Оно как клубника, которую окунули в пикантный топпинг. — Я Арс.
— Прозвище, да? — поддевает меня с едкой улыбочкой.
Девочка-то с перцем. Самое-то: смесь невинности и дерзости.
— Типа того, — нагло поддавливаю ее, желая заценить реакцию.
Я отхожу к столу, покрытому грязной клеенкой, и сажусь на табурет, который пошатывается, постукивая ножками разной длины. Лениво рассматриваю ее. Ахерительно красивая. Юная. Естественная. Волосы до жопы, фигурка — песочные часики. Хочется содрать с нее дешевые шмотки, употребить тело-товар по назначению и одеть во что-то дорогое и шелковое.
Достаю из кармана помявшуюся пачку сигарет и закуриваю. Никотин сейчас кажется особенно вкусным и кружащим голову.
— Сколько берешь за услуги? — спрашиваю небрежно и выпускаю в ее сторону струйку дыма.
— Я не знаю. — бормочет, вспыхнув пунцовым румянцем, а пухлые губки так сексапильно дрожат, что уже сложно сдерживать стояк. — Это был первый раз. Один из них коснулся меня, и я сбежала. Не смогла. Они такие мерзкие.
Какая милая маленькая лгунишка. Хочет казаться чище, чем есть. Правильно. Кто же в здравом уме станет рассказывать незнакомцу, что каждую ночь за углом родного дома тебя дерут гопники? А мне хочется верить в эту ложь, тем более, ее невинная внешность располагает к такому самообману.