Спальня деликатно отделена от основной гостиной такой же, как и на окнах, шторой из органзы, спускающейся прямо из потолка.
Я заглянула за занавеску. Всё аналогично чистое и белое, только не с чёрными элементами, а серебряными. Огромная кровать, на которой лежали множество подушек, две тумбы по бокам и внушительное зеркало на всю стену, за которым, как потом выяснилось, располагалась гардеробная.
– Как же тут красиво! – восхитившись, продолжала разглядывать квартиру. – И это всё твоё?
– Относительно. Естественно, я сам пока не могу ещё заработать достаточное количество денег на такую квартиру… Подарок отца.
– А кто твой отец? – бойко задала вопрос, но потом вдруг осеклась, затаив дыхание.
– Бывший депутат Государственной Думы. – Он задумался, а потом добавил: – Он умер.
– Ой, прости… – Мне стало действительно жаль, что я затронула больную тему.
– Всё в порядке. Вообще-то он был порядочным гадом, надо признать… Но деньги умел делать, как говорят, из воздуха.
– Ясно…
– Так. Значит, в твоём распоряжении спальня, ну, как и всё остальное, в принципе. Завтра я отведу тебя к моему другу, он должен тебя пристроить на работу. – Антон немного помолчал и неожиданно спросил: – Скажи, а какой у тебя срок?
– Двенадцать недель… – Я отвела взгляд. – Как ты догадался?
– Так я же всё-таки врач. – Молодой человек сел на диван и прямо посмотрел на меня. – И где… э-э-э… отец?
– Не знаю, – пожала плечами, – всё это время его даже и не видела.
– Да… Грустно. Ну не расстраивайся, всё будет хорошо, – подмигнув, он ободряюще улыбнулся.
– Откуда ты только взялся? – Исподлобья бросив взгляд на своего благодетеля, я почувствовала, как начинаю краснеть в его присутствии.
– В смысле? – не понял он.
– Ты вдруг стал моим ангелом-хранителем… – смутившись, пролепетала я.
Антон рассмеялся, но настолько дружелюбно и мило, что захотелось сразу же, целиком и полностью верить ему.
– Меня ещё никто так не называл, но мне нравится эта новая должность.
Вечером Антон развёл камин, заварил терпкий зелёный чай, и мы, сев на толстый пушистый белый ковёр и обложившись мягкими пуховыми подушками, разговорились.
– Ты всем так помогаешь? – тихо спросив, улыбнулась я. – У тебя много протеже?
Он рассмеялся, облокотившись на подушку:
– Я бы так не сказал.
– Почему я? Неужели я так жалко выгляжу? – От стыда пришлось отвести взгляд.