Я поняла это, стоило мне только заглянуть в глаза своего суженного.
В них было столько ненависти, они горели настоящим огнем. И этот огонь готов был испепелить каждого, кто вставал на его пути. Готов был испепелить меня.
Я тяжело вздохнула, осознавая горькую реальность и аккуратно сложила руки на коленях, чтобы не смять красивое, традиционное платье, шившееся на заказ специально для меня. За очень большие деньги.
Я обернулась вокруг и поняла, что тут все, каждый предмет мебели, каждая деталь интерьера, каждый сантиметр дома – все было за большие деньги.
Именно поэтому я оказалась здесь. Потому что моя семья и семья моего мужа решили, что нам, их детям, неплохо бы соединиться в семейные узы. Что это будет полезно для всех. Что это будет правильно.
Вот только никто не предупреждал меня, что мой будущий муж столь яростно будет против этого самого брака. Против меня самой.
Мне было невдомек, что все обернется таким образом, когда мне впервые поведали о нашем будущем бракосочетании. Когда мы впервые встретились с Зауром. Когда сегодня утром за мной приехала его семья.
Я думала, что вступаю в совершенно новую, иную, прекрасную жизнь.
А на деле я попала в кошмар, из которого мне вряд ли теперь удалось бы вырваться.
Ведь уходя из дома мать строго-настрого наказала мне не возвращаться назад.
Дома меня больше никто не ждал.
Спросите меня, как я угодила в такой переплет? И я отвечу вам, что начинать придется издалека.
Южный, провинциальный город, в котором мы жили всю жизнь, был не сказать, чтобы маленьким, но и огромной столицей его никто бы не назвал. Все друг друга знали и существовали по своим правилам. Например, у нас действовало старое, доброе правило, что богачи роднятся с богачами. Влиятельные с влиятельными. Впрочем, наверное, так было у всех.
Родня моего супруга владела едва не половиной бизнеса, что находился в нашем городе. Отец Заура был бизнесменом, его брат – главным прокурором. Мой отец занимал пост главного врача. Никто не удивился, когда нас друг другу сосватали.
Я не удивилась, когда родители захотели «пристроить» меня, ведь мне было уже двадцать семь лет. Для нашего города, для местных жителей, существовавших по своим укладам, это было уже запредельно много.
Я обрадовалась, когда узнала о предстоящем сватовстве, о свадьбе, о начале новой жизни.