Мы с бабушкой снова замолчали. Каждая думала о своем.
Кузя, протестуя, принялся царапать переноску.
— Уймись, шебутной! — шикнула на него бабуля. — Лапы и хвост поджал и ведешь себя тихо!
Кот, как это всегда бывало, послушался и смиренно увалился набок.
— Ба, может ты и правда ведьма, — я покосилась на переноску. — Меня он так не слушается.
— Ведьма, доченька, — закивала она. — Кто же еще. И кот — помощник мой бесценный во всех колдовских делах. Ты травки все мои уложила?
— Ну, конечно, — услышав вопрос, который мне с утра раз десять задали, закатила к небу очи. — Все в особенном ящике, что дядя Федор сколотил. И да... ящик из осины! Специально за досками для тебя в город ездили.
Она бросила на меня недовольный взгляд, но промолчала. Зато я униматься не собиралась.
— Вот скажи, зачем в городе нам целый ящик с травами? Там же аптеки на каждом шагу!
— А я еще, пустая твоя голова, пожить на этом свете хочу. Правнуков увидеть! Так что буду обходить твои аптеки десятой дорогой. Да и лечить буду, как и здесь.
— В городе? — такое заявление меня, признаться, удивило. — Ба, кого там лечить? Там больницы.
— Так и здесь больница, — отмахнулась она. — А народ весь вон там, за нашим забором с хворями своими стоит. Ты, Катерина, если не понимаешь разницу между химией и натуральными отварами да настоями, так лучше молчи.
— Молчу, — фыркнула я.
— Вот и молчи!
— Я и молчу!
— Нет, не молчишь!
— Молчу я, ба. Сложила же все в ящик, как ты и говорила, значит, молчу.
Нашу легкую перебранку оборвал сигнал автомобиля. Послышался противный хлопающий звук и у ворот показалась знакомая серая иномарка.
— А вот и Гриня! — Бабушка тяжело поднялась. — Все, встречай жениха!
— Он мне не жених, — проворчала я, но все же улыбнулась гостю.
Водительская дверь открылась, и из машины выбрался высокий, статный парень. Наш бывший сосед стал настоящим красавчиком, но сердце мое не трогал. Больше как брат, тяжело как на мужчину смотреть на того, с кем на одном горшке сидела.
— Клавдия Никаноровна, Катюха, извините, чуть задержался, — Гриня поспешил к нам.
— Да чего извиняться, — забурчала бабуля, — не посреди леса же ночевать бросил. Бери, внучка, Кузьку и пошли. Хватит тут душу рвать!
Хмыкнув, я подняла переноску и отправилась к машине.
— А вещи? — Гриня заглянул на кухню через закрытое окно.