— Слушаю я, баба Клава, слушаю. Пицца так пицца! — Мы заехали на мост и свернули на второстепенную дорогу. — И на танцы позову, и по парку погулять.
— И цветы с клумбы надерешь... — поддела его бабуля.
— А чего же нам, бедным студентам, еще делать? — ощерился Гриня. — Крутимся как можем.
— Ну, бабуль, — я положила ладонь на ее руку, — между прочим, Гриня прекрасно знает, как я люблю шоколадное мороженое.
— Ну вас, молодёжь, — отмахнулась старушка, — поехали уже к дому. Устала сидеть здесь, а то и правда ноги протяну.
— Только не в моей машине, — хохотнул Гриня и смолк.
Во дворе кирпичной двухэтажки нас уже поджидала «газель» и бывший сосед — дядя Семен.
Мужчина затушил сигарету и бросил окурок в урну.
— Все дымит и дымит, — вновь принялась ворчать бабушка. — Разве можно так к здоровью своему относиться?! Что же за время такое, всякую гадость и в рот. А ты, Гриня, куришь поди.
— Никак нет, Клавдия Никаноровна. Я спортсмен!
— И комсомолец?!
— Никак нет, в связи с тем, что комсомол давно уж канул забытье.
Я снова засмеялась и принялась запихивать Кузю в переноску. Кот сопротивлялся и никак не давался, активно мяукая.
— Да оставь ты его, шебутного, — махнула рукой бабушка. — Тут вон три ступеньки пробежаться и дома.
Взглянув на кота, сделала, как сказали. Выбравшись из машины, прижала этого пушистого упрямца к себе. Сложив лапы на моем плече, Кузя рассматривал двор, беспокойно вертя головой в разные стороны. Из-под подъездного крыльца выбрались две кошечки и, грациозно виляя трехцветными хвостами, отправились к пластиковым тарелочкам с сухим кормом, оставленным им кем-то заботливым.
Кузя разом притих и замурлыкал.
— Ну, вот видишь, тут тебе работы непочатый край, — шепнула я ему. — Ты глянь, трехцветные они здесь все, а надо, чтобы сплошь черные ходили.
Кузя прищурился и заурчал громче, соглашаясь со мной.
— Ну, Семен, в квартиру-то заходил? — Бабушка поднялась на крыльцо и присела на лавочку.
— Заходил, уже и вещи перетащил. Познакомился с милыми старушками — соседками вашими. Уживетесь вы здесь, Клавдия Никаноровна.
— Уживусь, милок, куда же мне деваться.
Подняв голову, я поймала на себе взгляд пожилой женщины, что выглядывала со второго этажа. На подоконнике рядом с ней сидела рыжая кошечка. Поняв, что ее заметили, старушка махнула мне рукой и улыбнулась.