— Не знаю, Гринь, — выдохнула я и нервно покосилась на местного бомжа, который исправно каждую ночь приходил на нашу лавочку отдыхать. — Я его видела всего разок, он меня как-то обрызгал на дороге, ну и, извиняясь, зонтик подарил. А сегодня заявил, что я к нему поеду. Ты представляешь? Я в тот момент чуть дара речи не лишилась!
Бомж захрапел и повернулся набок. И как он только не мерз? Дубу же дать можно, хоть бы в подъезд тогда уж зашел, все теплее. Не околевать же здесь.
— Я представляю, что бы мне Клавдия Никаноровна сделала, проморгай я тебя. Не, Кать, в следующий раз пиццу есть, но вчетвером. Тебе эта Майка ничего про сестру не рассказывала?
Спросил, а у самого взгляд такой хитрющий да выжидательный. У-у-у, как кому-то голову-то снесло. Влюбился!
— Нет, — я картинно вздохнула и покачала головой, он разом скис. — Хотя... Ну разве что Вася в тебя втрескалась и их мама будет просто пищать от счастья, потому что ты не местный мажорик, а деревенский хлопец.
— Ды-а!!! — У Грини улыбка от счастья растянулась от уха до уха. — Завтра позвоню ей. И повод есть! Выясню, искали ли тебя!
— Да никто меня искать не будет, Гринь, — смутилась я. — Ну, выпили мужики и нашли повод пар спустить.
— Ты очень зря себя недооцениваешь, Катя. Ты красивая, умная, серьезная. И я совсем не удивлен, что из-за тебя такой кипиш подняли. Но попробуй поговорить с бабушкой.
Я сообразила, о чем он, и надула губы. Отвечать не стала, но он и так все понял.
— Ладно, поехал я. — Гриня выровнял байк. — Завтра на работу с утра, да и тебе на учебу. Иди быстренько домой, чтобы я видел. Как зайдешь — зажги свет на кухне.
— Да первый этаж ведь! — Я рукой указала на свои темные окна.
— Хоть подвал, — осадил он меня, — а я должен знать, что ты зашла, и все хорошо.
Хмыкнув, плотнее закуталась в куртку и пошла в подъезд.
Темно хоть глаз выколи! Опять лампочка перегорела. Повернула ключ в замке, и открыла дверь. Не разуваясь, прошла по коридору на кухню и щелкнула выключатель.
Вспыхнул свет. На улице взревел мотоцикл. Но смотрела я в этот момент не в окно, а на бабушку.
— А ты почему не спишь? — щурясь от яркого света, не могла понять, чего она застыла коршуном над чашкой с чаем.
— Тебя ждала, волновалась, — пробурчала она и все же сделала глоток. — Все гадала, когда воротитесь.