Через свет вижу силуэт женщины. Картинка выравнивается, зрение
восстанавливается.
Я вижу ту самую медсестру, которая сторожила мою комнату. Её
рука ещё лежит на выключателе, глаза расширены в страхе, рот в
испуге открыт.
Она медленно отходит от двери и убегает по коридору на
выход.
– Нет!
Я бегу за ней.
Звук её шагов раздается по коридору, я пытаюсь бежать, но кроме
как быстрой ходьбой это всё не назовешь.
Я придерживаю левую руку правой, чтобы она не свисала. Ноги
двигаются беспокойно, из-за быстрых движений начинает колоть в
теле.
Стукаюсь плечом о дверь, та открывается, выкатываюсь в коридор и
замечаю, как в самом его конце медсестра перебирает ключи, чтобы
войти в какой-то кабинет.
– Постойте! – кряхчу я, но голос слишком слаб, чтобы орать.
Она вновь поворачивается ко мне, испуганно глядит, вздрагивает,
находит нужный ключ, резко открывает дверь, забегает во внутрь и
закрывает её на два оборота ключа.
Чёрт, ну почему же так? Может, стоит её оставить? По времени – у
меня осталось только двадцать четыре часа. Мне нужно как можно
скорее восстановиться, чтобы не зависеть от этой системы
впредь.
Я подбежал как мог к двери, за которой она заперлась, положил
ладонь на ручку. Попытался потянуть на себя, но к тому моменту, как
я успел подойти, она уже закрыла дверь изнутри.
Я хотел постучаться, но услышал её шепот.
– …да, Тухачевского двадцать два дробь четыре. Пожалуйста,
поторопитесь.
Это адрес этой больницы? Чёрт, что эта женщина собралась
делать?
Я постучал по двери.
– Уходите! – по голосу она забилась куда-то глубоко в
комнату.
– Кому вы позвонили?
– Я позвонила в полицию! Она сейчас приедет!
– Почему вы орёте? Я вам ничего не сделаю.
Я снова попытался прокрутить ручку, но ничего не выходит. Может,
продать замочный механизм?
– Вы не могли ходить!
Она истерит, переходя на писк. Я поворачиваюсь назад, напротив
двери в этот кабинет выход вниз на первый этаж. Может, стоит
всё-таки свалить?
И что потом? Она расскажет всё полиции, та найдет меня, заберёт
к себе на допросы и отправит на опыты.
Либо мне нужно копить деньги, чтобы откупиться, либо, – я глянул
на дверь обратно, – разобраться с проблемой сейчас.
Убить девушку.
Одна эта мысль заставило моё тело заныть ещё сильнее. Убить. Я
не готов убивать. Тем более невинного человека. Ради чего? Ради
своей безопасности? Разве нет другого выхода?