– Идем, вы чего встали? – девочка обернулась, с недоумением хлопая серыми глазами.
Она была мила, с открытым приветливым лицом. Светло-русые волосы ее были заплетены в длинную косу. Девочка ходила босиком, как и прочие виденные в поселении дети.
Вика уже взяла себя в руки и со злостью и обидой на собственную слабость растирала по щекам слезы.
– Ты иди, мы сейчас догоним, – Паша улыбнулся девочке, но улыбка вышла настолько фальшивой, что даже Вику передернуло, а Мариша развернулась к ним всем корпусом, упрямо уперев руки в бока:
– Куда это ты меня отсылаешь? Мне велено накормить и переодеть. Она у тебя вон, почти голая ходит, – девчушка смущенно кивнула на Вику, – стыдОба. Девушка так одеваться не должна.
У самой Маришки рубаха доставала до середины икры и была такого свободного покроя, что худенькая девочка терялась в ее объемных складках.
Паша бросил на Вику вопросительный взгляд:
– Мы пойдем за ней?
Девушка пожала плечами:
– По-моему, у нас выбор невелик. Снаружи стена в два человеческих роста высотой и охрана на воротах.
– Ты предлагаешь сдаться на милость этим дикарям? – Паша недоуменно вскинул светлые брови. – Еще не известно, чем они нас накормят.
– Известно, чем, – Маришка по-детски непосредственно распахнула глаза, – матушка щей наварила.
Вика посмотрела на девочку и непроизвольно улыбнулась. Мариша ей нравилась, хоть и была частью странного страшного спектакля, невольными участниками которого стали они с Пашей.
– Умираю с голоду, с самого утра ничего не ела, – Вика вывернулась из-под Пашиной руки и шагнула к девочке. – За исключением горсти земляники, – она бросила на мужчину хитрый взгляд, но ответом ей было лишь недоумение и оторопь. Паша явно не разделял ее симпатий.
Маришка, словно почувствовав Викин дружелюбный настрой, заулыбалась в ответ и, схватив девушку за руку, потащила за собой дальше вглубь дома:
– Идем. У матушки самые вкусные щи во всем поселке. И хлеб свежий, с утра пекли.
…Обед и впрямь оказался отменным. Или просто Вика сильно проголодалась, но такого вкусного хлеба она не ела ни разу в своей жизни, а щи были больше похожи на густое рагу, а не на суп. Даже Павел, поначалу подозрительно принюхивавшийся к своей тарелке, опустошил ее быстрее Вики.
Воспользовавшись передышкой, девушка тихонько спросила, кивнув на руки приятеля: