– Если кто-то готов пойти на гнусности, чтобы достичь своих
целей, я считаю только справедливым вернуть ему гнусность
многократно. В конце концов, у каждого есть то, что они не хотели
бы терять. Если есть семья, то взять их в заложники будет только
честно. Если семьи нет, то можно взять в заложники самого
террориста, можно даже по частям.
Есть в мире такой нехитрый организм как неглерия Фоулера.
Одноклеточная амёба, живёт в тёплых водоёмах, питается бактериями…
или клетками мозга, если случайно до них доберётся. Она не одна
такая, их много разных, с одной общей чертой: они вызывают
практически неизлечимые амёбные энцефалиты. У меня есть
генетический материал большинства этих зверушек, и я не постеснялся
создать на их основе неизлечимую зоонозную инфекцию. Одна капля
попавшая в кровь – и человека съедят изнутри на клеточном уровне.
За несколько болезненных дней, если не сопротивляться, или за
чудовищную декаду, если использовать жизнеобеспечение. Дай мне
кто-нибудь весомый повод, и я бы пустил эту заразу в ход без
угрызений совести.
Дело в том, что Гентек и “Чёрная стража” были для нас
ситуативными противниками. Ни Алекс, ни я не охотились за ними
специально, хотя со способностями вирусного метаморфа, пройти по
цепочке командования было бы делом пары месяцев в худшем случае.
Но, Алексу это было не нужно, а я считал что надо убирать корень
проблемы, а не лечить симптомы. Парадокс эффективности супергероя:
если бы Бэтмен действительно хотел навести порядок в Готэме, ему
следовало бы использовать своё богатство, а не кулаки. Несколько
десятков лучших наёмников мира справились бы лучше, чем он один,
верно? Я мог поменять человеческую природу, вот только я никогда бы
не достиг своей цели, если бы отвлекался на наказание всех
“плохишей”. Но для тех кто тронул бы мою семью я бы сделал
исключение, и заживо скормил всех причастных амёбам. Страшная и
показательная смерть как напоминание о том, почему стоит держать
свою подлую натуру в рамках.
– Это прозвучало жутко, – тихо ответила Релла.
– Как и должно быть. Но таков мой ответ: я буду сопротивляться,
и не буду ограничивать себя, если мой враг перестанет это делать
первым.
– Был бы ваш ответ таким же до того как вы получили свою
силу?
– Да. Просто я бы сопротивлялся исподтишка, – я пожал плечами, а
затем заинтересованно улыбнулся. – А что, церковь уже хочет меня
захватить? Может, пирожки с рыбой были отравлены?