И высказав все, я развернулась и действительно отправилась принимать ванну. Ну если после этого Ролан не приструнит будущих наложниц, то я даже не знаю, что еще сделать.
– Даже не думал, что в своей мести женщины способны на такое, – пробурчал император мне вслед. – Волосы это же святое…
Не думал он, ну-ну! Нет, может в масштабы разборок Ролан и не вникал, но ведь явно знал, что ревность, жажда власти и прочее не позволили бы всем играть честно. Но вместо того, чтобы навести порядок и установить дисциплину, император махнул рукой – мол, пусть грызутся дальше, а победит сильнейшая.
И теперь он действительно расплачивался за собственную безалаберность.
Я же, заперев дверь, наполнила себе ванну. До завтрака еще оставалось довольно много времени, как и до нового фиктивного соревнования, а мне хотелось немного побыть в одиночестве, пока не пришли служанки, чтобы подготовить меня.
Ну и Ролану тоже следовало остыть и осмыслить мои слова, чтобы потом принять соответствующие меры. И надеюсь, во дворце имелись нормальные врачи – облысевший император смотрелся, конечно, забавно, но в чем-то мне было его жаль, ведь теперь он растерял частичку своей привлекательности.
За шумом воды не сразу услышала, как в дверь постучали, а затем она дернулась раз-другой. После третьего удара щеколда не выдержала, створка распахнулась, а на пороге возник Ролан.
Он что, решил меня утопить из-за своих волос?
Я хотела закричать, но император в один момент оказался рядом, зажав мне рот рукой. И тут же ойкнул, возмущенно прошипев:
– Ты чего кусаешься?
– А чего вы ко мне вламываетесь, Ваше Величество? – проговорила, невольно тоже перейдя на шепот. – У вас целый гарем, вот по их ванным шастайте, а я вам пока голой показываться не соглашалась…
– Там кто-то пришел, – пояснил император. – И вообще, я твой жених, так что имею право смотреть на тебя голую… ты же на меня смотришь.
Ну да, он же так до сих пор и не соизволил хотя бы в халат нарядиться.
Только подумав это, осознала, что поза у нас двоих сейчас была более чем двусмысленная – я ведь лежала в ванной, а Ролан стоял рядом, так что напротив моего лица был мускулистый живот…
Император, кажется, тоже лишь сейчас понял все это – взгляд его скользнул по моей фигуре, проступавшей сквозь клочья пены, а лицо приобрело такое голодное выражение, что я даже покраснела.