Затем он стал мне рассказывать о волнистых попугайчиках, птицах его детства:
– Я родился в большой семье, где кроме меня было несколько братьев и сестер, а также жили два волнистых попугайчика: зелёный Чарли и голубой Ричик. За этими птичками ухаживал я, чистил им клетку, кормил и поил. Братьям и сестрам обычно было ни до них, они настойчиво учились, а я лоботрясничал. Нет, иногда, конечно, они играли с птичками, но чтобы вычистить за ними клетку – ни-ни. Вся грязная работа по уходу за ними доставалась мне. Однако я любил своих птичек. И как я плакал по моему попугаю Ричику, когда его задавила одна из моих сестёр, нечаянно наступив на него в темноте. Я очень скорбел по его безвременной кончине, потому что в жизни он чем-то был похож на меня. Он жил жизнью романтика и поэта, был несколько отрешённым от реального мира. Такие люди и птицы, я думаю, иногда и вам встречаются в жизни. Благодаря Ричику, я чуть было не научился птичьему языку. Даже не обладая задатками полиглота, я бы обязательно овладел этим языком, если бы он остался в живых. Тем более перед этим я начал уже понимать китайскую речь. А уж птичий язык, наверное, не труднее китайского. Ричик любил слушать радио, которое я всегда оставлял для него включённым, уходя из дому. Когда звучали песни, он так искусно подпевал, чирикая, что я диву давался его музыкальному слуху. Он имел привычку выбираться ночью из клетки и прогуливаться в темноте по всей квартире как лунатик. Эта привычка его и сгубила. Трагедия произошла зимой, и я не стал его хоронить – закапывать в холодную землю. Он любил свободу. И ещё любил купаться. Поэтому я завернул его в мешочек из фольги и спустил на воду нашей незамерзающей реки, как хоронят матросов в море. И он не утонул, а уплыл по мягким волнам по освещенной луной дорожке в Дальние Дали, во всеобъемлющую Вечность. Я надеюсь, что такое путешествие для него было приятным. Так я простился с моим другом, почти обретя с ним взаимопонимание. Вообще-то я верю, что существует птичий язык. Язык есть у всех живых существ в природе, даже у деревьев. Важно нам научиться понимать его. Вы скажите, что птичьему языку научиться невозможно. И вообще, спросите меня, существует ли птичий язык? Уверяю вас, такой язык есть, и на нём можно даже сочинять стихи. Просто мы, люди, вообще ничего не видим, что творится вокруг нас. Мы не знаем ни мира, ни жизни тех живых существ, которые живут рядом с нами. Я понял, что птицы общаются между собой на своём языке, когда жил ещё со своими родителями в нашем старом доме. Как-то раз, из-за того, что чердак нашего дома был плохо заделан досками, ко мне в комнату свалился с крыши крохотный птенец, которого я не мог своими силами выходить. Тогда я положил его в корзину, выложив дно сухой соломой, и подвесил на стене нашей бани (офуро). И что вы думаете? Воробьи, услышав писк птенца, собрались на проводах и стали обсуждать между собой, кто будет вскармливать его. Так они решили отдать его одной паре, которая потом и заботилась о нём. Других воробьёв эта пара к птенцу не подпускала.