— Чего ты от меня хочешь? — говорю не своим голосом, заглядывая в синие глаза. Знал бы он, как у меня сердце барабанит, когда он так на меня смотрит. Руки сами собой тянутся к крепкой шее и обвивают ее. — Я на все согласна.
— Одна ночь. Ты и я. А потом расходимся по разным сторонам. Поняла меня?
«Потом расходимся по разным сторонам», — набатом стучит в висках. Резко отстраняясь от него, поднимаю взгляд. В горле стоит удушающий ком.
Я для него что, продажная баба на одну ночь?! Вот дура! Чего же ты хотела, Арина? Благодари, что хотя бы не отверг в клубе. Иначе еще больший позор пережила бы.
— Ты...
— Что такое? Это мое условие, и ты обязана его принять. — Уголки его губ дергаются в усмешке. — Что же тебя не устраивает? — Голос низкий, вкрадчивый.
— Я тебе не...
— Я хочу тебя на одну ночь, — перебивает он. — Или ты хочешь связать свою жизнь с таким, как я? У которого ни гроша за душой. Не путай меня с Глебом, Арина. Мы с тобой совсем не подходим друг другу. Ты — избалованная папина дочка, привыкшая к деньгам и роскоши. Я же живу на сухую зарплату в двушке, где нет никаких нормальных условий. Ты готова к такой жизни, Арина? Не думаю...
Я открываю рот, чтобы сказать, что для меня деньги — последнее, о чем я сейчас думаю. И да. Если он будет меня любить и оберегать, почему бы и нет? Я ведь не тупая. Тоже буду работать, и со временем у нас все получится. И жилье новое приобретем, и все остальное.
Вдруг Эмиль прижимает меня к себе и впивается в губы. Всего на несколько секунд. А потом отстраняется и смотрит за мою спину.
— За нами следят, — хрипит он мне в лицо. — Жду от тебя ответа, Арина, — продолжает после короткой паузы. — Если ты согласна, то попробуем жить вместе. Но я уверен, ты долго не продержишься. В любом случае сбежишь от меня как от огня. А главное, ни на какие чувства не рассчитывай. Будем ловить кайф от каждого дня. Ясно тебе?
«Ни на какие чувства не рассчитывай». — В сердце будто проникает ржавый гвоздь, выбивает там дыру, которая не заживет никогда.
2. Глава 1
— Ты хочешь, чтобы я продала себя сыну твоего друга? Ты в своем уме, отец? — выкрикиваю со злостью, цепляясь пальцами за край стола.
Папа резко встает с места, бьет кулаком в стену. В его глазах плещется ярость, губы сжимаются в тонкую полоску.
Я никогда не позволяла себе такой грубости и впервые повышаю голос. Однако то, что он мне предлагает, не лезет ни в какие ворота.