Смотрю в зеркало на чуть стройное тело, выглядывающий уродливый шрам из-под кружевного края декольте и тут же отворачиваюсь. Я ненавижу свое отражение. Ненавижу жалость людей, их грустные вздохи и вопросы о том, как мое здоровье. Ненавижу все это…
И вновь страдает сердце. Израненное болезнью, а теперь и любовью…
Маарам входит назад с зеленым платьем и помогает надеть.
Я люблю ее как вторую маму. Она со мной с рождения, поэтому ее дочь Лина стала моей самой близкой подругой, ведь мы росли рядом изо дня в день.
С ней я могу быть собой, и она не смотрит на меня как на богатую девочку, выросшую в золоте.
- Как там Лина? Как учеба? – спрашиваю ее, когда она застегивает молнию сзади.
- Все хорошо, спасибо вам.
- Не нужно, Маарам, вы тоже моя семья.
- Но если старший господин узнает…
- Не узнает. Сама знаешь, что для папы это копейки. Лучше пусть Лина получит образование, чем я куплю себе очередное ненужное платье по указу мамы.
- Спасибо, Далия, - скромно улыбается и начинает расчесывать мои волосы. – Как малышка Амита?
- Ей всего месяц, - вспомнила племянницу и слезы на глаза навернулись.
- Я слышала про решение, господина Магди.
- Ох, Маарам, я в такой печали. Папа меня не слышит, а с мамой нет смысла говорить. Решения отца не оспаривают в нашем доме.
- Но господин Таир и правда хороший человек. Я слышала о семье Аббас только хорошее. Ты будешь счастливой женой и твое сердце его полюбит, Далия.
- Но как? Как, если оно уже любит. Другого мужчину. Не того, кого нужно.
Она испуганно «охает» и прикрывает рот рукой.
- Но как же это произошло? Старший господин будет зол, не говори ему об этом, дочка. Не губи себя.
- Что ты, - хватаю ее за кисти рук, которыми она стала размахивать эмоционально. - Конечно, не скажу. Вот только Латиф за мной следил и пришел угрожать. Он хочет выставить Орхана насильником, Маарам, если стану возражать.
- Этот мальчишка всегда был злым. Его сердце черствое, но он мужчина и ты это знаешь, Далия.
- Знаю, поэтому умоляла его молчать. Я соглашусь на свадьбу, няня, а мое сердце… оно ранено.
- Только бы выдержало оно, - прикладывает руку к моему шраму, оставшемуся от давней операции. - Не переживай. Всевышний знает, что делает, значит так нужно. Судьба не ошибается, девочка моя. Никогда не ошибается.
- Но так больно покориться ей. Так больно, - обнимаю ее и снова плачу.