— Обычно некродевиации, то есть отклонения от привычной нормы, говорят о том, что жертва хочет подать нам знак. В памяти все еще жива последняя эмоция или последняя мысль, которая просится наружу. Пока есть время — подумайте, как бы вы поступили на месте дознавателей.
Теперь все громко предлагали разные версии, но мы с Летицией не участвовали в дискуссии.
— Скрючились прямо как у того бедолаги, — прошептала она, наклонившись к моему лицу, и хихикнула. — Сейчас буду всех царапать.
Я едва удержался, чтобы не поцеловать ее, вместо этого напустил на себя суровость.
— Ну-ка дай сюда.
Я взял ее руку и принялся массировать пальчики, гладить ладонь, чувствуя, как теплеет ее кожа, и ощущал едва заметную дрожь. Я хранил серьезность: ну прямо-таки целитель за работой. Ловил на себе смущенный взгляд Лети: «Что это ты делаешь?» Но моя сдержанность ее обманула. Лети подумала, что я по-дружески решил помочь, вздохнула, устроилась поудобнее и принялась рассуждать вслух:
— Интересно, зачем он всех царапал? Хотел напоследок выцарапать глаза своему убийце? И на вопросы не отвечал. Странно. И что в таком случае делать? Упокоить? Но после воззвания он продолжит начатое.
Голос ее становился все тише, и вот уже Летиция замолчала, только жмурилась, точно котенок.
— Что ты делаешь, Нис, я ведь сейчас отрублюсь, — промурлыкала она. — Так устала вчера…
Я устроил ее голову на своем плече — пусть отдохнет немножко. Успеем разобраться с делом царапающегося мертвеца. Да что там, я и так знал, какого ответа от нас ждет мэтр Кунс. Разгадка на поверхности, удивлен, как остальные этого не видят.
Декан факультета назвал мои способности выдающимися. Но почему? Когда он успел это понять? Его так сильно впечатлило воскрешение учебного материала № 5? Или дошли слухи о том, что я преодолел защитное поле у дома ректора и добрался до крыльца? Рум очень старался, рассказывая эту историю всем, кто хотел услышать. Сам он в этой истории стоял на шаг позади и отступил только потому, что испугался за меня.
На самом деле на шаг позади стояла Лети.
Летиция посапывала на моем плече, дышала теплым в шею, волосы щекотали подбородок. Устала, маленькая. Она каждый вечер уходила на заработки — хотела поскорее погасить долг перед академией. Не отказывалась от любой работы — посудомойки, прачки, горничной.