«Ты что задумал, ублюдок?! Если ты
меня хотя бы пальцем тронешь, то мой отец сделает из тебя комбикорм
для свиней!» – закричал Яма срывающимся голосом.
Кёну даже стало интересно взглянуть на здешних свиней, ведь они
наверняка отличаются от обычных, раз выработали у себя неплохое
сопротивление к тьме в атмосфере.
«Итак, я буду задавать вопросы, а ты
на них отвечать, иначе…»
«ИДИ НАХУЙ!» – рявкнул
Яма.
На лице Кёна появилась зловещая улыбка маньяка. Он надел
перчатки и взялся за дело… Пытка, сопровождаемая душераздирающими
криками, только началась. Цвет лица у брата с сестрой быстро стали
бледно-тёмными, а в их глазах читался ужас. Даже со стороны
выглядело странно, как Яма пытает Яму. Они сошли с ума?
Во время экзекуции Кён изъял из Ямы семейную формацию: вырвал
комочек плоти у того на запястье, на который наложена семейная
формация, заморозил его и поместил внутрь своего запястья, тем
самым завершив кражу личности.
Когда-то что-то похожее Кён проделывал с Миланом, чтобы
проникнуть на нижние этажи департамента Дантеса. Там его ещё чуть
не поймал нулевой генерал. Этот метод подтвердил свою
эффективность, но он всё равно рискованный.
Тем не менее Яма до сих пор держался, лишь стирая зубы в порошок
от давления, а ведь ему под ногти уже загоняли раскаленные иглы.
Все-таки тела повелителей имеют высокий болевой порог. Однако
стоило тёмному ощутить угрозу своему достоинству, как он сдался:
«А-а-а-а-а-а! Не-е-е-ет! Я всё скажу,
умоляю, только не режь мой хобот!»
«Ты уверен? А то он словно бы
умоляет, чтобы его укоротили скальпилем.»
«Не-е-е-е-е-ет! Умоляю!» –
взмолился Яма со слезами. Из уверенного и твёрдого как скала воина
он превратился в трусливого пса, готового выдать всю свою
подноготную, стоило появиться угрозе его достоинству. Впрочем, он
продержался на удивление долго. Двое его подчинённых сломались
после первых сломанных пальцев.
Кён с видом, будто делает Яме большое одолжение, начал задавать
разные вопросы. Сперва он узнал про устройство семьи, власти, про
главных членов Каганов и не только. На самом деле он и так многое
знал со слов дочки императора, всё-таки он провёл с ней на острове
прилично времени, чем глупо было бы не воспользоваться.
Картина вырисовывалась следующая: на Даркисе стояла суровая
диктатура, значительно превосходящая таковую даже при Ланатель.
Правила были жестокими. Причём нарушитель, если обладал высокой
силой, мог скинуть всю ответственность на своего близкого и более
слабого родственника, чтобы уйти от ответственности. Это кажется
неразумным, но подобное правило мотивирует заводить много детей,
которые, к слову, отнимают у матери талант, что отбивает у желание
многих рожать детей.