За пару месяцев моя жизнь устоялась, и страх не справиться посещал все реже. Я не боялась испытать нужду и категорически не хотела уступать своим принципам и просить помощи. Некоторое время втягивалась в новый ритм, совмещать два места работы — то еще удовольствие. С утренних тренировок я успевала добежать до дома, поесть, переодеться и нестись галопом в "Гречку". Домой добиралась ползком, приходилось задерживаться до закрытия — набрала клиентов, которым были удобны поздние тренировки.
Я благодарила отца, что в свое время купил мне квартиру, когда я объявила родным о желании переехать. Матушка устроила отцу скандал, дошло до угроз разводом, если он не перестанет мне потакать. И он перестал. Перестал это делать в открытую и продолжал помогать не афишируя. Помог мне с ремонтом и с прохождением курсов, ведь чем больше регалий, званий и достижений, тем ты востребованней. И я уже не просто КМС по легкой атлетике, а сертифицированный инструктор силовых, функциональных направлений, техники миофасциального релиза и персональный тренер в одном лице.
— Пап, я не приеду, даже не уговаривай.
— Василиса, Новый год — семейный праздник, а мы твоя семья! — настаивал отец.
— Что-то я не помню, чтобы в семьях было принято продавать своих дочерей. Вы же не отказались от идеи познакомить меня со Стасиком, — я с трудом вспомнила имя.
До этого звонка родители ни разу не напоминали о нем. И в мозгу я взрастила семя надежды на то, что меня оставят в покое. С матушкой мы разговаривали лишь раз. Речь шла о подписании документов, которые принес курьер. После моей закорючки он тут же их забрал. И никакого намека на замужество.
— Василиса, ты взрослая девочка. Знакомство еще ни к чему не обязывает.
— Пап, а если честно, что вам нужно от него?
— Не вам, а нам, дочь! Не только от него, а от его семьи в целом. У них одна из крупнейших строительных компаний в южном округе.
— Я поняла, пап, можешь не продолжать. У них строительная компания, у нас земля — действительно выгодный союз, — отметила про себя, наспех пережевывая омлет с брокколи и поглядывая на часы.
— Ты все правильно поняла. Но я тебя прошу приехать не за этим, — отец немного помолчал и добавил почти шепотом: — Лисенок, приезжай, я буду очень рад, — фраза была произнесена тоном, которым папа разговаривал со мной в детстве, когда я играла с карандашами, ручками и золотистыми скрепками, сидя на его коленях.