Тело служанки почернело и высохло, превратив её в
мумию. Я сглотнула, осознав, что здесь произошло — мы проходили
такой ритуал. Пусть только в теории, но этого было достаточно,
чтобы утверждать, что, превратившись в мумию, жертва всё ещё была
жива. Страшно представить последние мгновения жизни бедной
женщины.
— О, господа, мы как раз закончили! — Орин Улис
поднялся на ноги, приветствуя следователей. Взгляд криминалиста
остановился на мне и одна из бровей выгнулась в немом вопросе, что
на месте преступления делают посторонние.
— Это Айлин, стажёрка, она с нами, — пояснил Кассиан.
— Что тебе удалось узнать?
— Кассиан, подожди, — неожиданно произнёс Люциан. —
Раз мне предстоит обучать Айлин, хочу её ещё раз проверить. На
улице она потратила слишком много времени на формирование простого
вопроса. Пусть Айлин и стажёр, но стажёр второго управления.
Позволишь?
— Это твоя подопечная, — Кассиан скользнул по мне
холодным взглядом. — Эван в ней уверен, поэтому не вижу смысла её
проверять. Мы лишь время потеряем. Но, повторюсь — тебя назначили
её куратором, так что делай всё, что считаешь нужным.
— Свечи, Кассиан. Она знает про свечи и про то, как
ими используются студенты.
Что?! Да я в жизни никогда не пользовалась ими! Я
всегда училась сама! О, как же мне хотелось высказать всё, что
думаю, но я не позволила эмоциям взять вверх. Налицо чистая
провокация. Да, это не красит Люциана и значительно уменьшает его
шарм, но в чём-то он прав. Мой начальник не знает, на что я
способна и исходит из худших предположений.
Орин Улис улыбнулся и посторонился, приглашая меня к
телу. Другие криминалисты отошли, чтобы не мешать экзаменуемой. В
том, что сейчас у меня происходит важный экзамен, ещё похлеще
выпускного, сомнений не возникало. Ничего, я девушка не
злопамятная, но память у меня хорошая и при случае я Люциану
обязательно это припомню. Как и Кассиану — за безразличие тоже
нужно платить.
Но всё это потом. Вначале экзамен.
Орин меня не останавливал — всё, что криминалисты
хотели, они с телом уже проделали. Единственное, мой бывший
преподаватель протянул мне перчатки и жестом предложил
начинать.
Первое, что я сделала — дотронулась до платья. Даже
через перчатки ощущалось, что материя дорогая. Очень дорогая. Ни
одной служанке, будь она хоть любовницей герцога, не по карману
такое платье. Однако уже в самом платье меня что-то смущало. Это
издали оно казалось идеальной копией того, что изображено на
обложке журнала. Сейчас, вблизи, в глаза попадали незначительные
детали, из-за которых идеальность платья терялась. Неровные швы,
необработанные края, затяжки там, где они не требовались.
Складывалось ощущение, что платье было выполнено не мастером, а
каким-то неумехой по простой картинке. Или создавалось
наспех.