Как бы то ни было, Сыскарь перешагнул назад через ограду,
спрятал пистолет, подошел к Ивану и вынул из мёртвой руки бутылку с
вином.
Каждый выпил ровно по три стакана, наполненных доверху, как
говорится, «с горкой». Ровно две бутылки вина объемом 0,7
литра.
— Первый тост — за любовь! — произнёс Иван. Он же
первым и осушил стакан. Касаться губами стекла после этого не
слишком хотелось, и Сыскарь постарался взять гранёную ёмкость таким
образом, чтобы пить с другого края. Налил, залпом опрокинул в себя,
даже не почувствовав вкуса. И тут же налил снова.
— Теперь моя очередь, — произнёс твёрдо. — За
дружбу.
— Давай, — согласился мёртвый Иван. — За дружбу
выпить надо обязательно.
Последний тост — его опять сказал Иван — был за жизнь и смерть.
Чтобы первая была человеку в радость, а вторая — в утешение.
Сыскарь уже не помнил, когда он в последний раз — вот так, в
пять минут, без передыха, выпивал целую бутылку вина. Очень может
статься, что и никогда раньше, это первый опыт.
Хрен с ним, потом вспомним. Сейчас главное — поскорее со всем
этим покончить.
Третий стакан шёл с трудом. Прикрыв глаза и запрокинув голову,
он с трудом влил в себя последние миллилитры, и в тот же миг, как
ему показалось, прямо над головой ночное небо разорвала молния,
свет которой проник сквозь неплотно сомкнутые веки и ресницы,
ударил тяжкий, словно выстрел из гаубицы калибра 152,4 мм
самоходно-артиллерийской установки «Мста-С», гром, и на лоб упали
крупные холодные капли дождя.
Сыскарь втянул ноздрями враз повлажневший воздух, в котором
явственно ощущался привкус озона, открыл глаза и облегчённо
выдохнул.
Покойный друг Иван Лобанов исчез вместе с гробом. Словно
провалился туда, где ему и было положено находиться, — под
землю, в могилу.
Вот и слава Богу.
Именно так, с прописной буквы.
Значит всё-таки галлюцинация. Была и прошла. Уже легче.
Вновь сверкнула молния, и раскатился гром. На этот раз дальше.
Ливень всё не начинался, только редкие капли срывались с уже
полностью затянутого облаками неба.
И ещё что-то, кроме исчезновения мёртвого друга, изменилось в
окружающем мире, но Сыскарь пока не мог сообразить, что именно.
Запахи?
Да, кажется, они стали гораздо ярче, что ли. Насыщенней. Остро
тянуло свежей весенней травой, влагой, листвой и вроде бы цветами.
По-видимому, из близкой рощи, которая продолжала шуметь ветвями и
листвой в нескольких шагах от него.