И третье: по лесу должно быть удобно и недалеко ходить.
Желательно до первой удобной поляны, на которой можно устроить
пикник.
Кстати, о пикнике, дне и комарах. Последних и впрямь почти нет,
за всё это время он отогнал двух-трёх, не больше. День наступит в
любом случае. И довольно скоро, ночи в мае короткие. А для пикника
нужен костёр. Что мешает ему разжечь огонь и дождаться под его
защитой рассвета? Ничего, кроме собственной городской дурости. А то
тропинку он собрался искать, эльфом лесным себя возомнил. Сухого
хвороста (ливень так и не хлынул, ура!) под деревьями должно быть
навалом, зажигалка есть. И даже бумага найдётся: в нагрудном
кармане рубашки лежит неизменный блокнот с отрывными листками —
верный спутник оперативника и частного сыщика. А в боковом кармане
куртки — небольшая плитка шоколада. Андрей как раз намеревался
закусить им виски, но не успел. Имеется также чуть не целая пачка
сигарет. И виски во фляге. Хм. Вряд ли стоит его пить после того,
что произошло. А с другой стороны — наоборот. Лучший способ
проверить, подмешано в спиртное что-то или нет, — это его
выпить. Если снова и быстро начнётся всякая чертовщина — подмешано.
Нет — значит, не в виски дело. Хотя, с третьей стороны, чертовщина
и так продолжается. Ладно, там разберёмся. Сначала обустроимся.
Сухого хвороста под деревьями оказалось и впрямь достаточно, и
довольно быстро Сыскарь натаскал к центру поляны целую кучу. Затем
разжёг костёр, убедился, что тот набрал силу, наломал веток потолще
и подбросил их в огонь. После чего с помощью верного перочинного
ножа (опять же швейцарского) нарезал лапника с растущих у края
поляны елей, устроил себе кое-какую подстилку и улёгся на неё, не
снимая куртки. Теперь можно было съесть шоколадку, выкурить
сигаретку и спокойно подумать о том, что случилось.
Но подумать не удалось. Чувство, что кто-то, скрываясь за
деревьями, пристально за ним наблюдает, пришло ровно в тот момент,
когда Сыскарь отломил и отправил в рот первый кусочек шоколада.
Андрей Сыскарёв прекрасно знал как о своих недостатках, так и о
достоинствах. К первым, в числе прочих, относилась излишняя
эмоциональность, которая, бывало, мешала ему принимать тщательно
взвешенные разумом решения. Не самое лучшее качество для
оперативника и частного сыщика, но ничего не поделаешь — что есть
то есть. К достоинствам же, помимо чуть ли не абсолютной зрительной
памяти, он причислял свою интуицию. То самое шестое чувство,
которому современная наука не дает внятных объяснений, но которое
тем не менее существует. Срабатывала интуиция не всегда. Но уж если
срабатывала, он точно знал — лучше ей довериться, не подведёт.
Проверено опытом.