— Не кричи. Я тебя прекрасно слышу, — поморщился маг, —
и намек твой тоже понимаю, но будь благоразумна, оборотни хоть и
неприятные личности, но вполне законопослушные, к тому же в
Крещенске ни одна особь не зарегистрирована. Так что я почти
уверен, что это, да и прочие обращения того же типа, не по
существу.
— Размяк ты, Митька, — вздохнула Стеша, — как сел в это
кресло, так и размяк. Раньше каждый чих проверять стремился. А
теперь от жалобщиков отмахиваешься.
— Стремился, и к чему меня это привело? — маг пошевелил
стальными пальцами протеза. — Видишь, какой красавчик стал, барышни
так и бегут, да только все от меня.
— То что Евдокия уехала, еще ничего не значит, —
огрызнулась ведьма, — у каждого свои пути. А вот то что ты Игната
на чистую воду вывел, да город от него избавил, это дорогого стоит.
А теперь давай-ка вставай и иди проверяй выселки. Или меня пошлешь
на оборотня охотиться?
— Так-то с тебя проку больше в этом деле, — улыбнулся
маг, чуя, что гроза миновала, — но ты права, засиделся я что-то,
сейчас же приступлю к работе.
— Так-то лучше, — кивнула ведьма, — но если бы ты сам
принимал жалобы, было б куда как лучше.
— Если бы да кабы, — проворчал нехотя маг, поднимаясь
из-за стола. В целом Митя понимал, что Стешка права и за те
полгода, которые он занимал место Игната Исааковича, именно ведьма
вела все дела департамента. Она как-то успевала и принимать
просителей, и проверять их жалобы, да еще и училась писать, читать
и колдовать.
Часто уходя домой Митя видел, что Стешка с Егором еще
сидят в ее кабинете за книгами. Сидят рядышком, легонько касаясь
друг друга пальцами. От этой картины Мите делалось тяжко и муторно.
Нет, он был рад, что Евдокия, которую вылечила все та же Стешка,
решила начать новую жизнь в Остроленском. Горько было, что она
решила это сделать без него.
Теперь же девушка присылала ему письма, рассказывая о
своей жизни. А Митя в ответ отправлял короткие записки, чувствуя,
что скоро и такое общение сойдет на нет.
Впрочем, не только отъезд девушки был причиной его
отстранённости. Оказалось, что сколь бы ни был хорош механический
протез, поставленный ему столичными врачами взамен утраченной в
магическом поединке правой руки, а все же тело понимает, что он
чужероден и оттого ноет и болит к непогоде. Всю осень и зиму маг
маялся, привыкая к монотонной боли. Да разве ж к такому привыкнешь?
Радовало одно, что работает исправно, и если б не боль так можно
было бы позабыть что это не его рука. А уж когда до блеска
начищенный так и за зеркалом тянуться не надо, считай сила в
пальцах. Потому Маг старался держать протез в чистоте, что бы не
скрипел да паром не исходил. Опять же если вдруг понадобится в
рукопашную сойтись, так у него считай преимущество. Железный кулак
завсегда крепче обычного бьет. Это Митя проверил случайно. стукнул
как то по лавке кулаком. да сломал доску на пополам. Лукерья
Ильинична его за то не похвалила конечно, так что пришлось починить
и впредь силой управлять в меру. Вот если б еще не болело плечо,
зараза, так и вовсе хорошо бы было.