- Теплеет, – подумал он.
И вспомнил, как вот в таком же тумане он со своим отрядом выходил из ловушки на африканской земле, прикрывая группу врачей международного Красного Креста. Идти было тяжело, видимость только на вытянутую руку. Шли медленно, с остановками и разведкой каждые полчаса. Врачей было двадцать человек и его тринадцать. Шум создавался приличный ходьбой ног и шуршанием трав. Останавливаться нельзя, время работало не на них, вертолет должен был забрать уже через три часа. В этой группе, в основном, были женщины и идти им было тяжело, придерживаясь их разъяснений по соблюдению осторожности и тишины, но они старались и, все же, его ребята были настороже. И туман! Этот проклятый туман! Но они вышли и вывели всех в целости и сохранности, и только, когда уже сами выходили к своей базе, их накрыли минометы местных партизан. Тут-то его и ранило. Врачи говорили, что крупно повезло, только мелкие осколочные. Переброска группы состоялась сразу же, и он попал в госпиталь, где и выписали на пенсию. Да он и не сильно сопротивлялся, хотя дома его уже никто не ждал. Жена давно ушла к другому, пока он болтался по рейдам, а детей так и не было.
Автобус запаздывал. Через дорогу бежали трое, парень и две девушки.
- Здравствуйте! Давно ждете? – спросил парнишка.
- Да, как вам сказать, минут десять.
- Отлично. Спасибо.
- Вежливый, – отметил Герман и стал приглядываться к троице. Девушкам лет по девятнадцать, а парень-то постарше и видно отслужил в армии.
Полковник всегда распознавал тех, кто прошел воинскую службу. Не потому что сам оттрубил двадцать лет, а просто по интуиции, благодаря которой он не раз выводил своих ребят из самых сложных и опасных заданий. Именно за этот врожденный дар, умению мгновенно оценивать обстановку, и уговаривал Решетов, бывшего командира особого отряда «Зенит», поступить на работу, но уже в гражданское учреждение.
-Что мне там делать? Не понимаю, - вздыхал тихо Герман.
Парнишка что-то смешное рассказывал девушкам, и они прыскали и тихонько смеялись.
- Черт бы взял этот автобус! – процедил Герман сквозь зубы и в это время, натужно урча, выползал из тумана долгожданный пазик.
Машина двигалась медленно, и Герман определил, что автобус староват для такого длинного маршрута и номер у него нехороший – шестьдесят шесть.