Впрочем…
— В последний раз уточню: ты хочешь отправить своего
единственного несовершеннолетнего сына пилотировать огромную махину
с целью уничтожения неких пришельцев? — получив короткий кивок в
ответ, фыркнул. — Отец, как часто тебя называют безумцем?
Встав из-за стола, Гендо подошёл ко мне и протянул руку.
— В лицо — лишь три человека. И ты — среди них.
Посмотрев на предложенную ладонь, помассировал переносицу и,
мысленно плюнув, схватился за неё, поднимаясь с кресла.
— Я знал, что ты согласишься.
Хрустнув шеей, криво улыбнулся.
— И с какого момента?
Отец, элегантно вернув очки на законное место, смерил меня
насмешливым взглядом сквозь оранжевые линзы.
— С того момента, как ты зашёл в вагон того поезда.
— Откуда взялась такое уверенность? Опять работа психологов?
— Нет.
Гендо, расцепив рукопожатие, положил ладонь на моё плечо и чуть
сжал его.
— Мы — Икари.
Смотря в его глаза, мне оставалось лишь издать хриплый
смешок.
— Да, отец.
Я посмотрел на огромное дерево Сефирот, что горделиво
растянулось по потолку.
— Мы — Икари…
***
Помассировав веки, уставшие после долгого и нудного изучения
договора, всё-таки выпрямил спину.
Заместитель Командующего зашёл ровно в тот момент, когда мы
закончили разговаривать. Не знаю, или интуиция у мужчины настолько
развита, или Гендо подал ему некий сигнал, но Кодзо-сан пришёл
сразу с кипой бумаг, что гордо мне вручил.
Как оказалось, отец посчитал, что обычного устного согласия не
хватит, поэтому устроил небольшой сеанс бюрократического ада. Зато,
из плюсов, я узнал следующее: мне будут хорошо платить (очень
хорошо по меркам средней зарплаты в стране), полное обеспечение на
время работы и ещё дополнительная возможность выйти на пенсию
раньше положенного. Правда, ради этого придётся беспрекословно
посещать все тренировки, не пропускать медицинские обследования и
всячески способствовать уничтожению иномирной заразы.
Какой именно заразы — не уточнялось, лишь размытая формулировка
по типу “внешнего противника, угрожающего целостности страны”.
Скорее всего, Гендо при всём желании не может рассказать более
подробно, по крайней мере, пока я не достигну какого-то уровня
допуска.
Ничего удивительного. Такие вещи всегда находились под строгим
грифом секретности.
— Таким образом, у нас остаётся только один нерешенный вопрос, —
забрав бумаги, где я поставил свою финальную подпись, Фуюцуки
перевёл взгляд на начальника. — Где будет жить Синдзи-кун?