— И не собиралась, — заметно растерялась подруга, не привыкшая к моей горячности. Обычно из нас двоих именно Чуганова была вечным генератором бурных эмоций. — Но… но действовать за спиной у Илюхи… я не знаю.
— Зато я знаю, — отрезала безапелляционно. — Так будет лучше для нас обоих. Обещаю, — подняла ладонь в клятвенном жесте, — быть доброй и ласковой с ним. Поверь мне, он тебе потом ещё и спасибо скажет, что дома целыми днями от скуки не кисну.
Чуганова не на шутку задумалась над моими словами. Судя по складке, пролёгшей меж бровей, наш разговор ей категорически не нравился, но все доводы против были исчерпаны. Поэтому Ангелине Ивановне только и оставалось, что сидеть в своём кресле большого начальника, передвигая с места на место мелочёвку в виде статуэток и канцелярии на столе исполинского размера, когда-то в качестве шутки подаренного ей мужем.
Подруга была гордой обладательницей собственного фонда или, как она сама любовно называла его, «фондика», занимающегося содействием в воплощении различных культурных инициатив нашего города. Геля видела свою великую миссию в помощи талантливой молодёжи, правда, её муж Аркаша был несколько иного мнения, полагая, что его любимая жёнушка только и делает, что спит и видит, как бы разорить его.
— Хорошо, — Ангелина всё же кивнула головой. — Я прикрою твою задницу. Но учти, когда Нечаев начнёт задавать вопросы, а он начнёт, и это лишь вопрос времени, я долго сопротивляться не собираюсь. В конце концов, он Кешкин друг, а огребать от своего мужа я уж точно не хочу.
***
До нужного места я добиралась в глубокой задумчивости. В словах Ангелины было зерно истины, закрыть глаза на которое было не так уж и легко. Мои отношения с Ильёй всегда строились на доверии и временами излишней прямолинейности. Но на этот раз затеянное мной заметно выбивалось из всего того, что я творила раньше. Перед мужем было стыдно, но я искренне убеждала себя — это во благо.
Стоя на светофоре и нервно сжимая руль, всё пыталась понять, когда же наша жизнь свернула не туда.
***
Четырнадцать, десять, восемь… лет назад
— Ох и мужика ты себе оторвала, Нинка! — однажды пошутила одна из приятельниц. — Красив, богат…
Я тогда хоть и изобразила улыбку на своём лице, но решила, что ни черта она не понимает в нашей жизни.
Мы поженились едва преодолев двадцатилетний рубеж. Он — гордый дембель с хитрым прищуром, дерзкой улыбкой и непомерными амбициями. Я — прилежная студентка медицинского университета с мечтами о великом. Два идеалиста, у которых и гроша ломаного за душой не было, лишь жгучее желание доказать хоть что-то этому миру и быть вместе. Приоритетность расставьте сами.