— А Анечка?! — испугалась родительница.
— А Анечке мы сейчас хирурга вызовем, — заверила я, — самого лучшего.
К счастью, женщина не стала противиться и вышла из смотровой, наши же глаза с Анечкой заговорщицки встретились.
— А вы точно хирурга вызовите?
— Точно.
— И он меня прооперирует?
— Нет. Он сделает тебе клизму. Вот такую, — пообещала я и развела руки едва ли не на метр.
Детские зрачки в ужасе расширились.
— Но при аппендиците положена срочная операция.
— Положена, — согласилась я, — поэтому какое счастье, что у тебя не он.
Одиннадцатилетний махинатор подвис, после чего категорически заявил:
— Вы не можете знать точно.
— Могу. Слишком уж симптомы классические. Как… по интернету.
Она недовольно сжала губы и с вызовом взглянула на меня.
— Это аппендицит.
— Значит, клизма, — подытожила я, отходя в сторону, — так и запишем.
Вернулась к своему столу и начала заполнять карту, вписывая информацию в пустые поля и подчёркивая нужное.
Анечка ещё немного посопела, после чего с чувством матюкнулась и слезла со смотровой кушетки. Немного постояла у меня над душой, пока я не сдалась, спросив:
— Ну и зачем тебе это нужно?
Ребёнок замялся, но потом всё же честно признался:
— Понимаете, папа с мамой сейчас разводятся…
В этом месте я чуть не ляпнула, что вполне понимаю её папу.
— Папа съехал от нас, но если он узнает, что я в больнице, то обязательно приедет.
Утверждение было сомнительное, но ломать детские надежды в мои обязанности не входило.
— Мне очень жаль, — вместо этого посочувствовала я. — Но поставить ложный диагноз я тебе не могу.
— А если потянуть время? Папа обязательно приедет, просто нужно… немного подождать.
Мольба в её взгляде была столь очевидной, что во мне даже что-то болезненно сжалось, и я невольно положила ладонь на обтянутый халатом живот, в тайне подумав, что выбрала правильного отца для своих детей. Уж им-то никогда не придётся врать, дабы добиться его внимания.
— Мне правда очень жаль… — повторила я, — но ничего сделать не могу. Ненужные медицинские манипуляции могут быть опасны и…
Договорить я не успела, ибо дверь в смотровую резко распахнулась и на пороге возник взлохмаченный мужчина:
— Анечка!
— Папа!
***
Из больницы я уходила более чем довольная жизнью. Коллеги устроили мне трогательные проводы, а история с Анечкой и её семьёй всё-таки разбавила мой докторский скепсис: не все семьи на грани развода были пропавшими.