Жестяной шум всё ещё стоял у меня в ушах, когда к нему добавилось испуганное:
– Нина…?
Козырев таки успел подхватить меня, но голос принадлежал не ему, а Илье. Я с силой зажмурилась, после чего с трудом заставила себя разлепить веки и уставиться в перекошенное лицо мужа. Оно было… странное. Так много эмоций, и ни одна из них не поддавалась моему пониманию.
Зато Карина молодец, среагировала почти мгновенно, разъярённой тигрицей метнувшись ко мне.
– Ах ты, ведьма! – завизжала она.
Костя попытался преградить ей путь, но куда уж ему… Перед материнским гневом все были бессильны.
Каринкины пальцы вцепились мне в волосы и силой потащили куда-то в бок. Из глаз посыпались искры. Моё сотрясение ликовало: все танцоры покинули свои места, чтобы устроить одну сплошную вакханалию.
– Как ты посмела приблизиться к моему сыну?! – орала она, таская меня за гриву, – ты же сумасшедшая… тебя к детям подпускать нельзя!
Вот в этом месте стало обидно. И даже не столько за диагноз «сумасшедшая», сколько за то, что Нечаев ей всё рассказал.
Перед глазами плыло и полыхало, наверное, всё же от боли, но я бы не удивилась, если бы от едкого чувства предательства.
– Мама! – запищал Егор.
– Карина, отпусти её! – велели мужские голоса. Меня в очередной раз куда-то потащили, кажется, это Костя подхватил моё бренное тело, но не рассчитал силу и надавил в область грудной клетки. И это вдруг всё решило. Боль была столь резкой, что на какие-то мгновения я потеряла связь с реальностью.
Вспышка. Ещё. И ещё.
Вокруг меня кто-то кричал, мир шатался, рушился и трещал. Мой несчастный организм не смог найти лучшего времени, чтобы подвести окончательно. Затошнило. Ощущение было такое, что все внутренние органы совместно с танцорами из головы попросились наружу.
Но труднее всего мне давалось дыхание.
– Такое бывает, – еле ворочая языком, пояснила я неведомо кому. – Это типично…
Типично для чего, я так и не договорила.
– Нина, тебе плохо? – в конце концов мне удалось опознать Нечаева, который стоял совсем близко. – Что вы там стоите?! – рявкнул он, раздавая указания кому-то. – Сделайте что-нибудь!
Я опиралась локтями на чьи-то ладони и каким-то чудом оставалась стоять на ногах, хотя это было скорее номинально. В груди накатывали приступы кашля и мне никак не удавалось сделать вдох. Получалось лишь хрипеть и жадно хватать воздух ртом. Еле подняв голову и продрав глаза, я уставилась в серое лицо мужа. Если честно, то впервые видела его таким… испуганным.