Друг наш всё-таки женился. В чём была причина столь скорой женитьбы, я так и не поняла, ничего удивительного и восхитительного в госпоже Козыревой я не наблюдала. Но жить с ней было не мне…
Спустя два года после свадьбы ребята стали счастливыми родителями, а я… а я училась радоваться чужим детям и не думать о том, что моим мальчикам уже было бы почти три года.
Нахмурив брови, Костя впился в меня пристальным взглядом, словно собираясь что-то сказать, но так и остался стоять на месте, скрестив руки на груди.
— Что? — не поняла я.
Он мотнул головой, с усилием заставляя своё лицо расслабиться.
— Надеюсь, ты осознаёшь, насколько ты… замечательная.
Комплимент вышел неожиданный, и я засмеялась… нервно.
— Скажешь тоже.
— Нет, — Костя поймал мою руку, из-за чего я замерла на месте. — Ты действительно… самая… Я надеюсь, что Илюха понимает, как ему повезло.
Признание выдалось странным, поэтому я не придумала ничего лучше, как неловко отшутиться. К этому вопросу мы больше не возвращались.
Но механизм был запущен, и в итоге Костя действительно перешёл на работу к Нечаеву, чей бизнес в последние годы набрал впечатляющие обороты, настолько, что даже обзавёлся своей личной службой безопасности.
За Илюху я радовалась, но восторгов по поводу семейных богатств и статусов не испытывала, как показала жизнь, не всё можно было купить за деньги.
Я так и продолжала работать в приёмном отделении областной больницы. С мечтами о карьере я как-то завязала, хоть начальство периодически и намекало, что неплохо было бы сесть за диссертацию или прочую сопутствующую фигню.
***
Желание попробовать ещё раз навалилось на меня неожиданно. Прямо посреди ночи, когда я подскочила на кровати, вцепившись в плечо Ильи.
В ту ночь мне снился маленький мальчик с выразительно карими глазами, который рассказывал о том, что у него всё хорошо, а я не должна ничего бояться.
Нечаев отреагировал в мгновение ока.
— Нина?! Что случилось?!
Он сел рядом, откинув одеяло в сторону и нервно крутя головой по сторонам, словно ища опасность.
— Всё в порядке, — заявила неуверенно, всё ещё держась за его руку. — Просто сон…
— А-а-а-а, — с облегчением выдохнул он, — кошмар?
— Ага, — на автомате соврала я, совсем неуверенная, что сон относился к разряду ужасов. Но произведённое им впечатление можно было смело отнести к категории «сильных».