— Его припадки ярости на жену случаются все чаще, — Эрмина села у ног Ясны, глядя на ту снизу вверх. — Он никогда и пальцем не тронул госпожу Авину, только кричит на нее, но не бьет.
— А вас он когда-нибудь?..
— Меня и Йанетту — нет, — сказала Зелья. — Но Эрмина однажды столкнулась с его гневом. Это случилось, когда умерла Плеена и еще не появилась Арсана.
— Я в ту ночь еле выжила, — тихо добавила Эрмина и поежилась, как будто помнила все в мельчайших подробностях. — Я готова на все что угодно, пускай даже меня никогда не выпускал бы из грязных лап Лассел. Но… Но я не вынесла бы еще раз того, что господин Титум может делать.
Рабыня зажмурилась, сдерживая набежавшие слезы. Йанетта села рядом с той и обняла ее, утешая.
— Как часто повторяются его приступы… ревности к госпоже Авине?
Ясна спрашивала не из праздного любопытства, она хотела знать, сколько у нее еще есть времени на то, чтобы спланировать побег.
Женщины принялись качать головами.
— Это может случиться и раз в месяц, и несколько дней подряд. Зависит лишь от его настроения и того, насколько сильно он удовлетворил свою ярость, — сказала Зелья.
— А, судя по твоей спине, пока он удовлетворен, — добавила Эрмина.
— Надолго ли?.. — задумалась Ясна.
Она поняла, что медлить нельзя, ей нужно как можно скорее уйти из этого дома. Сбежать от этого страшного и безумного человека.
***
Пока самым вероятным способом сбежать ей казалось использование Лассела. Но сможет ли она подступиться к нему после того, как ударила? Как убедить его, что он ей интересен? Она знала, что охранник сопровождал Зелью на рынок за продуктами. Только ей из всех рабынь разрешалось покидать двор. Ясна должна убедить наемника, чтобы он взял ее с собой на рынок, а там уже вырвется и убежит. Лассел, хотя и выглядел внушительно, но был неповоротлив. Она узнала у подруг по несчастью все, что могла, и приступила к действию.
Она не была искушена в любви, но уже успела познать, что значит, когда кожи касаются желанные губы. Она помнила ощущение огня в теле. Помнила, как Варгроф трогал ее горячими пальцами тогда, в последнюю ночь перед его уходом. Ровно за три дня до ее похищения. События последних дней вытеснили мысли о нем, сейчас главное — выжить. И все же воспоминания оставались яркие, живые, но как будто из совсем другой жизни. Сладкие запретные прикосновения, достаточно невинные, чтобы она могла с уверенностью сказать, что в полной мере еще не испытала мужских ласк, но в то же время она уже понимала, что близость с желанным мужчиной может принести непередаваемые ощущения. И если бы она только послушала Варгрофа в ту ночь, когда он просил бежать с ним, то всего этого не случилось бы. Но она поступила так, как должна была любящая дочь: наплевала на свои чувства, закрыв их на замок, только чтобы отец не попал в долговую яму. Ясна должна была выйти замуж за ненавистного жениха. И это уже почти случилось. Но за пару дней до церемонии ее постигла участь куда как более печальная.